Лёгкая радость неслышно живет в голубеющих сумерках
В камере Азкабана Люциус Малфой рывком сел на нарах, хватаясь за запястье левой руки.
- Ну, вы нынче разошлись, - заметил с соседних нар Стен Шанпайк. – Сперва-то просто стонали. Что с вами, папаша Малфой? Змей приснился? Плюньте на него.
- Простите, Стен.
- Ничего-ничего, завтра высплюсь, здесь всё время наше.
Стен тоже сел, разглядывая сокамерника при свете тусклой дежурной лампы.
- Да вам, никак, совсем плохо. Давайте я покричу – счас подойдут. Вы же знатная шишка, папаша Малфой, я так понимаю.
- Не надо, Стен.
- Жаль, вам не видно, какое у вас лицо.
- Какое лицо?
- Белы вы как смерть – вот что. Давайте я все ж покричу.
- Не надо, Стен, - повторил Люциус Малфой. - Уже кончилось.
- Ну ладно, - недоверчиво ответил Шанпайк, - будь по-вашему.
Малфой смотрел перед собой широко раскрытыми глазами.
– Хотел спросить вас, Стен. Зачем вы сделали себе эту татуировку?
- Да идиотом был, - охотно сказал Шанпайк. - Слышите, у них пересменка? Значит, час ночи.
- Ну, вы нынче разошлись, - заметил с соседних нар Стен Шанпайк. – Сперва-то просто стонали. Что с вами, папаша Малфой? Змей приснился? Плюньте на него.
- Простите, Стен.
- Ничего-ничего, завтра высплюсь, здесь всё время наше.
Стен тоже сел, разглядывая сокамерника при свете тусклой дежурной лампы.
- Да вам, никак, совсем плохо. Давайте я покричу – счас подойдут. Вы же знатная шишка, папаша Малфой, я так понимаю.
- Не надо, Стен.
- Жаль, вам не видно, какое у вас лицо.
- Какое лицо?
- Белы вы как смерть – вот что. Давайте я все ж покричу.
- Не надо, Стен, - повторил Люциус Малфой. - Уже кончилось.
- Ну ладно, - недоверчиво ответил Шанпайк, - будь по-вашему.
Малфой смотрел перед собой широко раскрытыми глазами.
– Хотел спросить вас, Стен. Зачем вы сделали себе эту татуировку?
- Да идиотом был, - охотно сказал Шанпайк. - Слышите, у них пересменка? Значит, час ночи.
Если Вы с ним даже не разговариваете, то он-то с Вами - разговаривать будет.
Люциус очень страдал.