Лёгкая радость неслышно живет в голубеющих сумерках
Итак, боггарт, поселившийся в зельехранилище под деспотическим покровительством профессора Снейпа,читать дальше владел пятью языками, прекрасно играл в го, мечтал раздобыть себе флейту-сякухати, питал особенное пристрастие к японской поэзии эпохи Хэйан и, приобретя способность касаться предметов, немедленно увлекся каллиграфией. По настоянию профессора Снейпа, которого это просто бесило, боггарт вскоре перестал ходить в цветных шелках, с чем внешне смирился, однако, желая все-таки выразить профессору свое неудовольствие, вечерами в его отсутствие нарочито хриплым голосом пел на латыни немецкие студенческие песни. Для случайно забредавших в кабинет студентов боггарт представал в образе раздраженного Снейпа, который со зловещим спокойствием осведомлялся, что именно они собираются позаимствовать из его личных запасов. По более поздним слухам, боггарт даже проводил занятия по зельеварению, когда профессору Снейпу бывало необходимо отлучиться. Так это пустые выдумки. Правда только то, что после Рождества он жил в письменном столе Рема Люпина и представлял для юного Поттера голодного духа, вызывая из памяти Гарри пугающие воспоминания раннего детства. Вообще боггарт вел себя тихо и по ночам возился не громче мыши.
Время текло своей чередой. Гарри Поттер, глупый мальчишка, то и дело норовил улизнуть в Хогсмед, будто его там кто дожидается, и, скорее всего, как, кривясь, думал Снейп, так оно и было. Одержимый прежней паранойей, Сириус Блек должен был прийти за младшим Поттером, и профессор Снейп нетерпеливо ожидал встречи, рассчитывая, что безумный Блек будет появляться раз за разом - до результата. Невилл Долгопупс потерял свою волшебную палочку, причем имел несчастье обнаружить это, когда отвечал Снейпу противоядия. Пришлось его выгнать. Люциус Малфой, не отказавшийся от мысли дискредитировать нынешнего директора Хогвартса, вел к блистательной развязке очередную интригу в Министерстве, а Рем Люпин играл с Поттером в какие-то неясные доверительные игры. Это тоже беспокоило Снейпа. Последнюю четверть часа он смотрел перед собой и выбивал пальцами правой руки барабанную дробь по столешнице. Было что-то около половины второго ночи, и он уже не надеялся заснуть. Боггарт чем-то чуть слышно шелестел в лаборантской, а может быть, это кровь звенела в ушах.
- Злодей! – негромко позвал Снейп. – Что Вы там делаете?
Шорох прекратился.
Снейп встал и открыл дверь в хранилище. Боггарт устроился на полу под приставной лестницей. Он материализовал какую-то желтенькую соломенную циновку и сидел на пятках, поджав под себя ноги. Шелест шел оттого, что он разбирал по оттенкам цвета листы плотной бумаги и укладывал их в лаковую коробочку, которая стояла на узком низеньком столике, похожем на детскую скамеечку. Мерлин его знает, откуда он все это взял. Увидев в дверях профессора Снейпа, боггарт перенес руки на циновку перед коленями и сделал глубокий и продолжительный поклон, так что его голова почти коснулась пола, в который упирались ладони.
- Скажите, злодей, почему Вы сразу не отзываетесь?
Боггарт поклонился еще раз.
- Вам угодно связать мое существование именем?
- Нет, не угодно, - сказал Снейп.- Мне угодно, чтобы Вы вернули палочку юного самурая Долгопупса.
Снейп перешагнул порог лаборантской каморки, утомленно опустился на застланный пол и постучал костяшками пальцев по игрушечному столику.
- Дерево. Приличная материализация. Без магии такого не выполнить. А теперь давайте сюда палочку!
- Со дэс нэ, мне нужно еще хорошую тушечницу, - нерешительно сказал боггарт, вытаскивая палочку откуда-то из рукава.
- Хорошую тушечницу, - повторил Снейп. - Избаловали Вы себя. Зачем Вам непременно тушечница, когда есть чернильницы? Не понимаю.
Он закинул голову и поглядел снизу на знакомые полки.
- Когда-то я просидел здесь сутки, - тихо сказал Снейп. – О чем только ни передумал.
Боггарт улыбнулся и медленно положил палочку на столик.
- Вы рассчитываете утолить душевную жажду гибелью вашего врага?
- Рассчитываю, - согласился Снейп. - Рассчитываю, бесценный ками. Тем более что он агрессивен и крайне опасен. Вы ведь знаете, что Блек побывал здесь, в Хогвартсе, в гриффендорской башне? – от недосыпания Снейп говорил отрывистыми фразами. – Теперь у Поттера есть старая вещица Блека. Я видел сам. С нею сверхгриффендорец выходит наружу, в Хогсмед или еще куда, невзирая на запрет. Люпин покрывает его. Следовательно, Блек убьет мальчишку. Это история как раз в его вкусе. Он и прежде так делал.
- Сожалею, что не в силах помочь Вам.
- Почему же? – спросил Снейп.
– Только Вы, злодей, и сможете помочь, если решитесь. Не надо, не кланяйтесь. Я все равно сегодня никуда не уйду.
Склонившийся боггарт будто застыл, пригнувшись к свежей соломенной циновке.
- Однако сэнсей не обеспечит мне безопасности. Прошу Вас не настаивать.
- Безопасность? – удивленно повторил Снейп,– А чего Вам бояться?
- Я могу быть лишен способности сосредоточиваться в пространстве. Попросту сказать, рассеян, распылен. Потому я и просил у Вас убежища.
- Хватит чушь пороть, - сказал Снейп, забирая со столика волшебную палочку Невилла. – Раз Вы нужны Люпину для демонстраций, Вашей безопасности ничего не угрожает, вплоть до летнего семестрового экзамена.
Боггарт промолчал.
- Кстати, каким образом Вы ее раздобыли?
- Подменил на эфемерный аналог. Долгопупс не заподозрил, что я не Вы. Юноша потом мог бы клясться, будто палочка все время лежала у него в кармане мантии.
Снейп усмехнулся.
- Не пожалели самурая?
- Самурай должен быть постоянно готов встретить опасность,- серьезно ответил боггарт. – Сам я ценю совершенно иные качества и данным свойством не обладаю. Прошу меня простить.
Боггарт низко поклонился, опять не торопясь разгибать спину. Снейп вздохнул. У него затекали поджатые ноги.
- Злодей, ведь все вы любите занимать небольшие замкнутые пространства? Ящички, шкафчики, сундучки? Это потому, что они помогают вам поддерживать границы и без принятия какой-либо внешней формы, так?
- Да, сэнсей.
Боггарт положил еще один поклон. Снейп подождал, пока он выпрямится.
- Тогда скажите, что ж Вы-то сидите на полу под лестницей, а не клубитесь в шкафу?
- Как видите, я готовлюсь заниматься каллиграфией.
- Зачем Вам это?
Боггарт вежливо улыбнулся.
- Каллиграфия позволяет не обозначить предметы мира, а воплотить самую их жизнь и суть черными чертами на светлой священной бумаге.
Снейп улыбнулся в ответ.
- Не стану притворяться, что совершенно понимаю Ваши утонченные мотивы. Бесспорно, однако, что Вы сами отлично держите материальную форму и ни в чьем присутствии для этого не нуждаетесь.
- Да, но направленная вспышка sense of humour, усиленная магией…
- Вас пугает, - продолжил Снейп, - впрочем, вдумайтесь, благородного мужа не ранят насмешки глубоких невежд.
- Если человек знает путь, - помолчав, согласился боггарт, – я встречал таких людей, дзенских монахов. Но я не человек.
- А надо ли быть человеком, чтобы быть благородным мужем? Тогда Вам не должно заниматься и каллиграфией, воплощая тушью и кистью суть вещей вне их форм. Разве это не путь? Снейп говорил тихо, припоминая прочитанный накануне, за неимением лучшего, томик «Ориенталистского магловедения».
- Повторите этот коан, сэнсей, - попросил насторожившийся боггарт.
- Благородного мужа не ранят насмешки глубоких невежд.
Внимательно глядя на замершего боггарта, Снейп ждал результата. Это существо обучалось с той же ошеломляющей стремительностью, с какой свет вдруг заполняет все помещение сразу, будто само становилось новым знанием.
- До: мо аригато годзаймасйта! – боггарт быстро поклонился. – Вы оказали мне подлинное благодеяние. Сэнсей Снейп! Позволите ли считать Вас своим наставником? Я столь многим обязан Вам, снизошедшему к моему высокомерию. Я заносчиво недооценивал и даосизм, и учение Кун-цзы. Следующего по пути не отклонит с него насмешка – воистину так! Вам нужно, чтобы я вблизи присмотрел за Ремом Люпином?
Снейп кивнул.
- Он скоро свяжется с Блеком, если уже не связан.
- Я пригляжу за ним, - боггарт почтительно улыбнулся. – Сайоонара.
- Что?
- Ступайте спать, сэнсей. Вы нуждаетесь в отдыхе.
Снейп наклонился, положил палочку Невилла Долгопупса на столик перед боггартом и чуть подтолкнул к нему.
- Изготовьте себе тушечницу, тушь, что там еще Вам надо. Утром я заберу палочку.
Однако следующим утром боггарта не оказалось на месте, равно как и палочки Долгопупса, а во время обеда смотритель Хогвартса Аргус Филч взволнованно рассказывал библиотекарю мисс Щипц, что воспитанники трижды за одно только утро пробирались к нему в картотеку с возмутительным намерением вывернуть на пол все карточки из всех каталожных ящиков, что, прибежав на шум, он никого их хулиганов не заставал, и что директор отнесся к этому безобразию с вопиющим спокойствием.
Время текло своей чередой. Гарри Поттер, глупый мальчишка, то и дело норовил улизнуть в Хогсмед, будто его там кто дожидается, и, скорее всего, как, кривясь, думал Снейп, так оно и было. Одержимый прежней паранойей, Сириус Блек должен был прийти за младшим Поттером, и профессор Снейп нетерпеливо ожидал встречи, рассчитывая, что безумный Блек будет появляться раз за разом - до результата. Невилл Долгопупс потерял свою волшебную палочку, причем имел несчастье обнаружить это, когда отвечал Снейпу противоядия. Пришлось его выгнать. Люциус Малфой, не отказавшийся от мысли дискредитировать нынешнего директора Хогвартса, вел к блистательной развязке очередную интригу в Министерстве, а Рем Люпин играл с Поттером в какие-то неясные доверительные игры. Это тоже беспокоило Снейпа. Последнюю четверть часа он смотрел перед собой и выбивал пальцами правой руки барабанную дробь по столешнице. Было что-то около половины второго ночи, и он уже не надеялся заснуть. Боггарт чем-то чуть слышно шелестел в лаборантской, а может быть, это кровь звенела в ушах.
- Злодей! – негромко позвал Снейп. – Что Вы там делаете?
Шорох прекратился.
Снейп встал и открыл дверь в хранилище. Боггарт устроился на полу под приставной лестницей. Он материализовал какую-то желтенькую соломенную циновку и сидел на пятках, поджав под себя ноги. Шелест шел оттого, что он разбирал по оттенкам цвета листы плотной бумаги и укладывал их в лаковую коробочку, которая стояла на узком низеньком столике, похожем на детскую скамеечку. Мерлин его знает, откуда он все это взял. Увидев в дверях профессора Снейпа, боггарт перенес руки на циновку перед коленями и сделал глубокий и продолжительный поклон, так что его голова почти коснулась пола, в который упирались ладони.
- Скажите, злодей, почему Вы сразу не отзываетесь?
Боггарт поклонился еще раз.
- Вам угодно связать мое существование именем?
- Нет, не угодно, - сказал Снейп.- Мне угодно, чтобы Вы вернули палочку юного самурая Долгопупса.
Снейп перешагнул порог лаборантской каморки, утомленно опустился на застланный пол и постучал костяшками пальцев по игрушечному столику.
- Дерево. Приличная материализация. Без магии такого не выполнить. А теперь давайте сюда палочку!
- Со дэс нэ, мне нужно еще хорошую тушечницу, - нерешительно сказал боггарт, вытаскивая палочку откуда-то из рукава.
- Хорошую тушечницу, - повторил Снейп. - Избаловали Вы себя. Зачем Вам непременно тушечница, когда есть чернильницы? Не понимаю.
Он закинул голову и поглядел снизу на знакомые полки.
- Когда-то я просидел здесь сутки, - тихо сказал Снейп. – О чем только ни передумал.
Боггарт улыбнулся и медленно положил палочку на столик.
- Вы рассчитываете утолить душевную жажду гибелью вашего врага?
- Рассчитываю, - согласился Снейп. - Рассчитываю, бесценный ками. Тем более что он агрессивен и крайне опасен. Вы ведь знаете, что Блек побывал здесь, в Хогвартсе, в гриффендорской башне? – от недосыпания Снейп говорил отрывистыми фразами. – Теперь у Поттера есть старая вещица Блека. Я видел сам. С нею сверхгриффендорец выходит наружу, в Хогсмед или еще куда, невзирая на запрет. Люпин покрывает его. Следовательно, Блек убьет мальчишку. Это история как раз в его вкусе. Он и прежде так делал.
- Сожалею, что не в силах помочь Вам.
- Почему же? – спросил Снейп.
– Только Вы, злодей, и сможете помочь, если решитесь. Не надо, не кланяйтесь. Я все равно сегодня никуда не уйду.
Склонившийся боггарт будто застыл, пригнувшись к свежей соломенной циновке.
- Однако сэнсей не обеспечит мне безопасности. Прошу Вас не настаивать.
- Безопасность? – удивленно повторил Снейп,– А чего Вам бояться?
- Я могу быть лишен способности сосредоточиваться в пространстве. Попросту сказать, рассеян, распылен. Потому я и просил у Вас убежища.
- Хватит чушь пороть, - сказал Снейп, забирая со столика волшебную палочку Невилла. – Раз Вы нужны Люпину для демонстраций, Вашей безопасности ничего не угрожает, вплоть до летнего семестрового экзамена.
Боггарт промолчал.
- Кстати, каким образом Вы ее раздобыли?
- Подменил на эфемерный аналог. Долгопупс не заподозрил, что я не Вы. Юноша потом мог бы клясться, будто палочка все время лежала у него в кармане мантии.
Снейп усмехнулся.
- Не пожалели самурая?
- Самурай должен быть постоянно готов встретить опасность,- серьезно ответил боггарт. – Сам я ценю совершенно иные качества и данным свойством не обладаю. Прошу меня простить.
Боггарт низко поклонился, опять не торопясь разгибать спину. Снейп вздохнул. У него затекали поджатые ноги.
- Злодей, ведь все вы любите занимать небольшие замкнутые пространства? Ящички, шкафчики, сундучки? Это потому, что они помогают вам поддерживать границы и без принятия какой-либо внешней формы, так?
- Да, сэнсей.
Боггарт положил еще один поклон. Снейп подождал, пока он выпрямится.
- Тогда скажите, что ж Вы-то сидите на полу под лестницей, а не клубитесь в шкафу?
- Как видите, я готовлюсь заниматься каллиграфией.
- Зачем Вам это?
Боггарт вежливо улыбнулся.
- Каллиграфия позволяет не обозначить предметы мира, а воплотить самую их жизнь и суть черными чертами на светлой священной бумаге.
Снейп улыбнулся в ответ.
- Не стану притворяться, что совершенно понимаю Ваши утонченные мотивы. Бесспорно, однако, что Вы сами отлично держите материальную форму и ни в чьем присутствии для этого не нуждаетесь.
- Да, но направленная вспышка sense of humour, усиленная магией…
- Вас пугает, - продолжил Снейп, - впрочем, вдумайтесь, благородного мужа не ранят насмешки глубоких невежд.
- Если человек знает путь, - помолчав, согласился боггарт, – я встречал таких людей, дзенских монахов. Но я не человек.
- А надо ли быть человеком, чтобы быть благородным мужем? Тогда Вам не должно заниматься и каллиграфией, воплощая тушью и кистью суть вещей вне их форм. Разве это не путь? Снейп говорил тихо, припоминая прочитанный накануне, за неимением лучшего, томик «Ориенталистского магловедения».
- Повторите этот коан, сэнсей, - попросил насторожившийся боггарт.
- Благородного мужа не ранят насмешки глубоких невежд.
Внимательно глядя на замершего боггарта, Снейп ждал результата. Это существо обучалось с той же ошеломляющей стремительностью, с какой свет вдруг заполняет все помещение сразу, будто само становилось новым знанием.
- До: мо аригато годзаймасйта! – боггарт быстро поклонился. – Вы оказали мне подлинное благодеяние. Сэнсей Снейп! Позволите ли считать Вас своим наставником? Я столь многим обязан Вам, снизошедшему к моему высокомерию. Я заносчиво недооценивал и даосизм, и учение Кун-цзы. Следующего по пути не отклонит с него насмешка – воистину так! Вам нужно, чтобы я вблизи присмотрел за Ремом Люпином?
Снейп кивнул.
- Он скоро свяжется с Блеком, если уже не связан.
- Я пригляжу за ним, - боггарт почтительно улыбнулся. – Сайоонара.
- Что?
- Ступайте спать, сэнсей. Вы нуждаетесь в отдыхе.
Снейп наклонился, положил палочку Невилла Долгопупса на столик перед боггартом и чуть подтолкнул к нему.
- Изготовьте себе тушечницу, тушь, что там еще Вам надо. Утром я заберу палочку.
Однако следующим утром боггарта не оказалось на месте, равно как и палочки Долгопупса, а во время обеда смотритель Хогвартса Аргус Филч взволнованно рассказывал библиотекарю мисс Щипц, что воспитанники трижды за одно только утро пробирались к нему в картотеку с возмутительным намерением вывернуть на пол все карточки из всех каталожных ящиков, что, прибежав на шум, он никого их хулиганов не заставал, и что директор отнесся к этому безобразию с вопиющим спокойствием.
-
-
12.07.2007 в 07:35И да, действительно, все будет хорошо!
-
-
12.07.2007 в 22:39-
-
13.07.2007 в 07:57