Лёгкая радость неслышно живет в голубеющих сумерках
Один художник носил в кармане радугу. Но в кармане образовалась дыра, и радуга выпала, да не за подкладку, а прямо на улицу, цвет за цветом, лучик за лучиком – на алые кленовые листья, на разбойных рыжих котов, на сквозные кроны берёз и позднюю бабочку-лимонницу, на траву, не по-октябрьски сочную, на высокое небо – словом, на что попало. А художник шел и радовался и даже начал размахивать на ходу руками.
Куда ни глянь,
Чисты и ясны краски.
Знать, дырявые карманы у меня.
***
Один художник возвращался из недальних загородных странствий с полей. Он был в превосходном настроении и оказался настолько весел, что завернул в таверну, где выпил стаканчик хорошего красного вина. Тут, кстати, и обнаружилось что он потерял свой мольберт. «Тогда стану поэтом, - решил он и отхлебнул ещё вина.- А если не получится быть поэтом, опять вернусь сюда и снова стану художником.»
Куда ни глянь,
Чисты и ясны краски.
Знать, дырявые карманы у меня.
***
Один художник возвращался из недальних загородных странствий с полей. Он был в превосходном настроении и оказался настолько весел, что завернул в таверну, где выпил стаканчик хорошего красного вина. Тут, кстати, и обнаружилось что он потерял свой мольберт. «Тогда стану поэтом, - решил он и отхлебнул ещё вина.- А если не получится быть поэтом, опять вернусь сюда и снова стану художником.»