Лёгкая радость неслышно живет в голубеющих сумерках
Лёгкая радость неслышно живет в голубеющих сумерках
Полагаю, от ревнивых глаз зрителей не укрылось, что искренне пьяный морячок, стрелявший в Джека Воробья и нанятый им на «Черную жемчужину» в веселом кабаке Тортуги, не был командором Джеймсом Норрингтоном. За Норрингтона, считая его погибшим во время шторма, выдавал себя голландский шкипер Клод Ван Годдемн, авантюрист, который был отмечен чертами некоего внешнего сходства с отставным командором. Шкипер узнал об этом сходстве случайно, пока пил в Порт-Рояле, и, еще не имея никаких определенных целей, решил воспользоваться именем командора Норрингтона, поскольку это льстило его голландскому самолюбию. Ван Годдемн обычно лез в драку со всяким, кто расспрашивал его о прошлом, со всяким, кто его урезонивал, и со всеми, кто оказывался в пределах досягаемости, - и так вплоть до чьего-либо возгласа «Командора – к свиньям!». К нему привыкли. Даже люди, знавшие когда-то командора Норрингтона, не вглядывались особенно в грязное полупьяное лицо Клода Ван Годдемна и старались выдерживать дистанцию метра в три. А Клод ждал своего «случая».
Выйдя в отставку после неудавшегося сватовства, Джеймс Норрингтон вернулся в Англию (его корабль действительно попал в шторм) и купил поместье в Йоркшире, где пил херес и занимался разведением тонкорунных овец. Первое время он страдал от приступов черной меланхолии и дичился общества, размышляя долгими одинокими вечерами, когда же он допустил ошибку: нужно ли было прыгнуть вслед за мисс Суон со скалы, или нужно было самому условиться с Воробьем о курсе на Исле-де-Муэрте, или нужно было проявить твердость в ответ на просьбы мисс Суон найти Уильяма Тернера, или нужно было все же без огласки отпустить Джека… Хереса уходило много. Спустя год Джеймс Норрингтон женился на дочери соседнего сквайра, достойной кроткой девушке, боявшейся сказать в его присутствии лишнее слово, хотя он, как подобает джентльмену, никогда не бывал с нею резок. Рождение двух девочек-погодков, которые так очаровательно забавно лепетали и утаскивали для своих кукол пудреный отцовский парик, окончательно примирило отставного командора с жизнью, и он даже привязался к своей жене, столь непохожей на взбалмошную дочь порт-рояльского губернатора.
Выйдя в отставку после неудавшегося сватовства, Джеймс Норрингтон вернулся в Англию (его корабль действительно попал в шторм) и купил поместье в Йоркшире, где пил херес и занимался разведением тонкорунных овец. Первое время он страдал от приступов черной меланхолии и дичился общества, размышляя долгими одинокими вечерами, когда же он допустил ошибку: нужно ли было прыгнуть вслед за мисс Суон со скалы, или нужно было самому условиться с Воробьем о курсе на Исле-де-Муэрте, или нужно было проявить твердость в ответ на просьбы мисс Суон найти Уильяма Тернера, или нужно было все же без огласки отпустить Джека… Хереса уходило много. Спустя год Джеймс Норрингтон женился на дочери соседнего сквайра, достойной кроткой девушке, боявшейся сказать в его присутствии лишнее слово, хотя он, как подобает джентльмену, никогда не бывал с нею резок. Рождение двух девочек-погодков, которые так очаровательно забавно лепетали и утаскивали для своих кукол пудреный отцовский парик, окончательно примирило отставного командора с жизнью, и он даже привязался к своей жене, столь непохожей на взбалмошную дочь порт-рояльского губернатора.
четверг, 24 августа 2006
Лёгкая радость неслышно живет в голубеющих сумерках
Гарри Поттер пошел на охоту,
Чтобы морду набить
Вольдеморту.
Вольдеморт же пошел на рыбалку,
И они не столкнулись. Как жалко!
Жил да был некий Принц-полукровка,
Окклюментом он слыл очень ловким.
Как-то лорд Вольдеморт
Предложил ему торт.
Тот же ел лицемерно морковку.
Чтобы морду набить
Вольдеморту.
Вольдеморт же пошел на рыбалку,
И они не столкнулись. Как жалко!
Жил да был некий Принц-полукровка,
Окклюментом он слыл очень ловким.
Как-то лорд Вольдеморт
Предложил ему торт.
Тот же ел лицемерно морковку.
Лёгкая радость неслышно живет в голубеющих сумерках
О боггартах, по-другому вризраках, или перекидычах, известно не так уж много, поскольку чародеи, как правило, сразу уничтожают обнаруженного боггарта. Мы не знаем даже того, является ли их удивительная способность к трансфигурации, зависящей от эмоционально-интеллектуальных интенций объекта, средством самозащиты или же они питаются сильными эмоциями магов, напоминая в этом отношении дементоров. Факты, предлагаемые вниманию снисходительного читателя, проливают на проблему боггартов некий неверный свет. При первой встрече с магом боггарты желают лишь поскорее скрыться и воплощают с этой целью предмет привычной фобии чародея либо его тайного ужаса, однако убедившиеся в своей безопасности вризраки ведут себя иначе, требуя, скорее, внимания.
Боггарт, изловленный профессором Люпином в картотечном шкафу Аргуса Филча, не только представлял для Гарри Поттера дементора, но и производил на Гарри уникальное дементорское воздействие, вызывая из его памяти пугающие воспоминания раннего детства.
Боггарт профессора Снейпа, живший у того в зельехранилище, владел четырьмя языками, играл в го и шахматы, особенное пристрастие питал к японской поэзии эпохи Хэйан, а желая выразить профессору зельеварения свое неудовольствие, пел на латыни немецкие студенческие песни. Для случайно забредавших в кабинет студентов боггарт представал в образе раздраженного профессора Снейпа, который со зловещим спокойствием осведомлялся, что именно они собираются позаимствовать из его личных запасов. По слухам, боггарт даже проводил дополнительные занятия по зельеварению, когда профессору Снейпу бывало необходимо отлучиться.
Печально известный боггарт Люциуса Малфоя принимал на себя образ его сына Драко в возрасте от двенадцати до семнадцати лет. На втором году своего заключения в Азкабан Люциус Малфой окончательно утратил адекватное восприятие окружающего мира и общался исключительно со своим боггартом, обучая его правилам хорошего тона. Несчастный Малфой не соглашался ни на минуту расстаться с боггартом, отказываясь верить в то, что боггарт не его сын и относясь некритично к колебаниям в возрасте «сына». После ежегодной министерской инспекции Люциус Малфой был переведен из Азкабана в скорбную больницу св. Лоскута для обследования и признан там невменяемым, а позднее по специальному решению Визенгамота передан на попечение жены. Лечение результатов не дало. Малфой узнавал прежних знакомых, но не разговаривал с ними, как не имеющими десяти поколений чистой крови. Боггарт Люциуса Малфоя казался искренне привязанным к нему и поражал безупречными манерами.
Возможно, Малфой симулировал.
Боггарт, изловленный профессором Люпином в картотечном шкафу Аргуса Филча, не только представлял для Гарри Поттера дементора, но и производил на Гарри уникальное дементорское воздействие, вызывая из его памяти пугающие воспоминания раннего детства.
Боггарт профессора Снейпа, живший у того в зельехранилище, владел четырьмя языками, играл в го и шахматы, особенное пристрастие питал к японской поэзии эпохи Хэйан, а желая выразить профессору зельеварения свое неудовольствие, пел на латыни немецкие студенческие песни. Для случайно забредавших в кабинет студентов боггарт представал в образе раздраженного профессора Снейпа, который со зловещим спокойствием осведомлялся, что именно они собираются позаимствовать из его личных запасов. По слухам, боггарт даже проводил дополнительные занятия по зельеварению, когда профессору Снейпу бывало необходимо отлучиться.
Печально известный боггарт Люциуса Малфоя принимал на себя образ его сына Драко в возрасте от двенадцати до семнадцати лет. На втором году своего заключения в Азкабан Люциус Малфой окончательно утратил адекватное восприятие окружающего мира и общался исключительно со своим боггартом, обучая его правилам хорошего тона. Несчастный Малфой не соглашался ни на минуту расстаться с боггартом, отказываясь верить в то, что боггарт не его сын и относясь некритично к колебаниям в возрасте «сына». После ежегодной министерской инспекции Люциус Малфой был переведен из Азкабана в скорбную больницу св. Лоскута для обследования и признан там невменяемым, а позднее по специальному решению Визенгамота передан на попечение жены. Лечение результатов не дало. Малфой узнавал прежних знакомых, но не разговаривал с ними, как не имеющими десяти поколений чистой крови. Боггарт Люциуса Малфоя казался искренне привязанным к нему и поражал безупречными манерами.
Возможно, Малфой симулировал.
среда, 23 августа 2006
Лёгкая радость неслышно живет в голубеющих сумерках
вторник, 22 августа 2006
Лёгкая радость неслышно живет в голубеющих сумерках
понедельник, 21 августа 2006
Лёгкая радость неслышно живет в голубеющих сумерках
Дверь в конце обшитого дубовыми панелями коридора, ведущего вправо от парадной лестницы, была, как обыкновенно, полуоткрыта, и сейчас из-за нее доносилось какое-то слабое поскуливание. Снейп невольно замедлил шаги перед тем, как переступить порог хорошо протопленной темной комнаты.
- Да укрепится могущество Темного Лорда!
В середине комнаты на полу, напоминая ожившую гору тряпья, валялся огромный причастник смерти, который подвывал от боли неожиданным для такой туши фальцетом. Лорд Вольдеморт небрежно крутил в тонких пальцах палочку.
- Снейп! Наконец-то!
Вольдеморт благосклонно кивнул вошедшему. Снейп, миновав стонущего причастника смерти, не доходя до кресла Вольдеморта упал на колени и низко опустил голову. Немытые черные волосы, свесившись по обе стороны, полностью закрыли его лицо.
- Милорд, я вмешался в течение операции, преступил при этом приказ и сознаю, что подлежу суровому наказанию…
Лорд недовольно поморщился, продолжая лениво играть палочкой. Массивный причастник смерти взвыл сильнее.
- Брось декорум, Снейп! Разве ты чувствуешь себя виноватым?! Виновны эти бараны, которые толпились и впустую растрачивали время. Они, видишь ли, накладывали друг на друга заклятия, когда в башню прорывались «фениксы»! Не хватало только, чтоб их всех повязали там! Не криви душой, Снейп! Встань! В тебе я не разочарован, но… Но я много потерял оттого, что ты не остался в Хогвардтсе.
- На этот раз я был вынужден выйти из тени, милорд, - тихо сказал Снейп, поднимаясь с паркетного пола.
- Знаю! Ты сам, своей волей, связал со смертью Дамблдорфа собственную жизнь - столь нерасчетливо… Или расчетливо? Трудно понять, что у тебя на уме, Снейп. Подойди!
Вольдеморт приподнял палочку, снимая заклятие с подвергшегося каре.
- А ты убирайся отсюда вниз! И помни, что Грейбек не тебе чета.
Огромный светловолосый причастник смерти, невнятно бормоча слова благодарности, пополз к порогу. Снейп приложился к краю мантии Темного лорда и остался стоять на коленях возле его кресла.
- Итак, Альбен Дамблдорф мертв. Чего же ты хочешь, Снейп?
Тот коротко вздохнул.
- Это может показаться странным, милорд, и это трудно объяснить.
- А ты попробуй.
Вольдеморт наклонился к стремительно бледнеющему лицу Снейпа, всматриваясь в самую глубину зрачков.
- Милорд, я не прошу о первенстве чести среди Ваших служителей…
- Боишься зависти? – прервал его Лорд.
- У меня много врагов, - подтвердил Снейп. - Я просил бы о меньшем…
- О чем?
- Передать мне младшего Малфоя, сына Нарциссы и Люция.
- Люций Малфой - конченый человек, а его жена крайне ненадежна, - холодно ответил Вольдеморт, не отрывая взгляда от черных глаз на запрокинутом вверх лице.
Из глубин памяти Снейпа всплыло, как высокородная леди Малфой, всегда полагавшая, будто земля, по которой она ступает, не вполне ее достойна, с рыданьями бросается в ноги к нему, полукровке; умоляет, задыхаясь от волнения; мокрыми от слез дрожащими губами целует руки, ловит его взгляд.
- Милорд! Она готова буквально на все, пока сходит с ума за сына, - усмехнулся Снейп, скаля крепкие желтоватые зубы.
- Ты решил сыграть на этом?
Лорд сухо рассмеялся и выпрямился в кресле.
- Милорд, Ваша проницательность делает слова излишними. Через год вдовства Нарцисса будет считать большой удачей для себя то, что прежде казалось бы ей мезальянсом.
Вольдеморт разразился высоким резким смехом.
- А, Снейп!.. Так тебе подвернулся мощнейший рычаг управления… материнская любовь… и ты уже кое-что предпринял… А я желал узнать, для чего ты ввязался в это дело... Ловко, Снейп, ничего не скажешь, ловко! Оставить при тебе ее мальчишку? Вдова Малфоя будет всем тебе обязана? Здраво, изящно и просто! Безопасность пасынка за родовое состояние Малфоев… Да, ты просишь не о многом.
Снейп вновь облобызал край одежды Темного Лорда.
- Милорд, умоляю, это не должно стать известным…
- О да, раскрытые планы не сбываются. К тому же Люций Малфой пока что жив.
- Милорд! - с горячечным блеском в глазах воскликнул Снейп. - Я давно убежден: время чистых родов истекло! Они исчезают один за другим. Ваш приход к полной власти введет новую эпоху, милорд.
- Эпоху установлю я, - равнодушно сказал Вольдеморт. - Разумеется, Снейп, даже после нашей победы на первых порах я не откажусь от провозглашения важности чистоты крови, но по-настоящему все будет определяться личной преданностью и только ей. О том, какой это искус и какой шанс, немногие способны судить трезво, как ты.
Лорд с улыбкой взглянул в обращенное к нему снизу лицо Снейпа.
- Но ты все-таки был нужен мне в Хогвардтсе, Снейп, и именно после смерти Дамблдорфа, - продолжая улыбаться, медленно проговорил Вольдеморт, - и тебе придется сначала сделать то, для чего ты должен был остаться в Хогвардтсе.
- Поттер? –шепнул Снейп.
- Поттер, - повторил Вольдеморт. - Сперва выполнишь, Сиверин, хорошо? А Люций Малфой подождет в Азкабане. Ты понимаешь: мне достаточно передать ему приказ совершить побег. Людей, когда они тебе потребуются, отберешь сам.
- Да, милорд. Благодарю Вас.
- Ну, встань, встань…
Снейп поднялся с колен и в поклоне отступил на три шага.
- Возможность покончить с Поттером была и сегодня, милорд. Меня остановило лишь то соображение, что ему следует попасть к Вам живым.
- Конечно, Поттер нужен мне живым. Если он скончается без моего участия, значит, в пророчестве подразумевался не он. Защита Поттера – сильная, но случайная защита, ее может обеспечить своему ребенку любая мать. Матерям умирать нетрудно, - Вольдеморт скривил губы в презрительной улыбке. – С чего бы ты начал дело, Снейп?
- Сразу, не откладывая, надо послать одного-двух зооморфов пожить при Тисовой аллее: определить, как ведется наблюдение за Поттером от Ордена и Министерства, отыскать слабые звенья. Подманить его сбежать от всех – и перехватить! Так будет удобнее, раз уж силовые способы под родительским кровом к мальчишке неприменимы.
- На что бы он, по-твоему, повелся?
- На меня, - усмехнулся Снейп. - Он меня ненавидит со священной яростью… после нынешнего происшествия в особенности. Слишком много героизма, слишком уверен в себе, и окончательно взбесится, посидев пару недель на одном месте. Тогда… он заметит след.
- Снейп! Тебя даже не с кем сравнить. Остальные такая шваль! – Лорд засмеялся невыразительным резким смехом. – Лорд Вольдеморт не позабудет, что благодаря тебе старик Дамблдорф, наконец-то, мертв. Прочих выловим поодиночке.
Лорд Вольдеморт встал, показывая, что аудиенция завершена, и направился к выходу, сделав Снейпу знак следовать за собой. Причастники смерти,
ждавшие внизу, вскочили. Они один за другим – Фенрир Грейбек, Беллатриса Лестранг, Амикус и Алекто, причастник смерти со свежей багровой полосой через все грубо слепленное лицо – приближались к Темному лорду, за плечом которого, как черная тень, стоял Снейп, на коленях целовали край мантии повелителя и отходили обратно. Последним был Драко Малфой. Вольдеморт удержал его, внезапно опустив на плечо легкую руку с тонкими, белыми, слишком белыми пальцами. Малфой вздрогнул и замер на месте.
- Драко Малфой! Ты не выполнил моего приказа в Хогвардтсе, – неспешно проговорил Темный Лорд бесцветным резким голосом, не позволяющим определить, доволен или зол его обладатель. Драко дернулся под рукой Лорда. – И все же ты недурно начал, доказав свою преданность мне, – никто еще не начинал лучше. Лорд Вольдеморт высоко ценит верность. Чего ты хочешь?
- Служить Вам, господин, - прерывающимся голосом сказал Драко, отчего-то сразу охрипнув.
- Это хороший ответ, - Лорд засмеялся и холодными пальцами приподнял за подбородок голову подростка, чтобы посмотреть ему в глаза. - Еще чего?
Малфой с леденящим ужасом ощутил, что в беспорядочной сумятице обрывочных воспоминаний и впечатлений у него не осталось ни одной мысли, что он вообще потерял способность думать.
- Обучиться боевым заклятиям, милорд, - через силу выдавил Драко.
- И это хороший ответ, - лениво протянул Вольдеморт, отпуская его, и с усмешкой повернулся к Снейпу. – Вот, кстати, твой мастер тебя и обучит.
- Как Вам будет угодно приказать, милорд, - отозвался Снейп.
Беллатриса Лестранг одарила Снейпа убийственным взглядом, на что он едва заметно улыбнулся ей.
- Встань, Драко Малфой! – торжественно объявил Вольдеморт. – Тебя ожидает большая честь. Ты послужишь для общего сбора.
Бледный Малфой поднялся на ноги.
- Протяни левую руку! – возгласил Вольдеморт.
Драко вытянул перед собой трясущуюся руку, одновременно неловко закатывая на ней рукав. Лорд Вольдеморт приложил кончики длинных пальцев к открывшейся багровой метке, и Драко судорожно вздохнул. Он всегда боялся боли. Когда Лорд убрал руку, клеймо приняло темный исчерна-коричневый цвет. Алекто сморщилась от жжения. На лицах остальных не отразилось ничего.
- Еще несколько минут! – упоенно прошептал Вольдеморт. – Сегодня великий день!
Фенрир Грейбек шагнул вперед.
- Милорд, Вы желали узнать: у меня в распоряжении будет пятнадцать вервольфов.
- Это чудесно, - свистящим шепотом выдохнул Лорд. - Где Нагини?
- Господин, она не возвращалась из сада, - ответил рябой Амикус.
- Фенрир, ты выйдешь со мной наружу, - сказал Вольдеморт оборотню. – Только ты один. Обговорим будущее полнолуние.
В дверях Вольдеморт резко обернулся, и оставшиеся причастники смерти поспешно склонились ему вслед.
После того, как Грейбек притворил за Темным лордом дверь, Снейп сел в ближайшее кресло и с видимым удовольствием вытянул ноги, дружелюбно оглядывая собрание. Беллатриса в упор смотрела на него сверху, закипая от негодования.
- Ты всё это подстроил! – наконец взорвалась она.
- Прости, Беллатриса?
- Не притворяйся, что ты меня не понимаешь, Снейп!
Беллатриса Лестранг гордо выпрямилась, ее черные глаза сверкали гневом. Малфой глядел то на нее, то на невозмутимого Снейпа. Не желая быть втянутым в стычку между ближайшими доверенными Темного лорда, Амикус тихонько подтолкнул сестру, и они отошли к окну. Наказанный Лордом Вольдемортом причастник смерти, напротив, внимательно слушал.
- Как же следует понимать тебя, Беллатриса? – с усталой учтивостью осведомился Снейп. - Полагаешь, можно подстроить решение Темного Лорда?
- Я не знаю, Снейп, что ты там наговорил ему! – голос Беллатрисы зазвенел от злости. – Почему он поручил тебе Драко?
- Разве тебе будет тяжело спросить об этом у самого Лорда и объяснить ему, что он заблуждается на мой счет? – в насмешливой мягкости, с которой Снейп обращался к стоящей перед ним взбешенной Лестранг, появились нетерпеливые ноты. - Ты полтора года порочила мое имя перед лицом Темного Лорда. Скажи, Беллатриса, в чем ты подозреваешь меня теперь?
-Ты присвоил себе чужие заслуги! – выпалила она. - Ты всего лишь оказался в нужном месте в нужное время! Когда все было уже подготовлено, причем не для тебя!
- В нужном месте и в нужное время, - отчетливо повторил за ней Снейп, - я сделал то, что было нужно. В этом основное отличие между нами, дорогая Беллатриса. Вероятно, Лорд считает его существенным, - Снейп выдержал паузу. – У тебя, помнится, год тому назад была такая же возможность в Министерстве, где другие тоже все приготовили за тебя.
- Уж не ты ли? – съязвила она.
- Беллатриса! – укоризненно произнес Снейп. – А хоть бы и так? Какой смысл говорить об этом? Не будем спорить, - он мирно улыбнулся. - Племянника ты подготовила прекрасно.
Беллатриса не нашлась, что ответить, развернулась и отошла в сторону в сопровождении светловолосого причастника смерти, и до Драко донесся приглушенный яростный шепот: «Проклятый лицемер!».
- Сядьте, Малфой, - вполголоса сказал Снейп.
- Мать просила Вас обо мне, да?
- Отрицать не буду, - негромко проговорил тот. - Но не беспокойся, Драко, я не собираюсь во что бы то ни стало досаждать тебе своей помощью. Мои обязательства перед твоей матерью уже соблюдены; причем из-за твоей глупости я рисковал жизнью. На этот раз я ничего не обещал Нарциссе непреложно и, соответственно, не намерен чинить тебе препятствий в дальнейшей карьере. Сможешь проявить себя. Ты доволен? - Снейп прищурился, на какую-то секунду сделав вид, что ждет ответа. - Что же, твоя тетя Беллатриса Лестранг – из лучших и наиболее преданных бойцов Темного Лорда; она готова по первому знаку умереть или убить ради него. Уровень у нее гораздо выше уровня хорошего аврора, хотя Беллатриса четырнадцать лет и не брала в руки палочки. Однако не забудь, Драко, что сам ты на своей последней дуэли не сумел попасть в противника с трех метров; только погромили все сливные бачки у Миртл…
- Это Поттер попал в бачок, - машинально пробормотал Драко.
-…Вряд ли эта способность будет востребована Темным Лордом в ближайшем времени, - закончил Снейп. - Решайте, Малфой.
По мере того, как приверженцы Вольдеморта с разных сторон подходили к высокому парадному крыльцу, откуда Лорд смотрел на прибытие своих адептов, сад перед домом наполнялся синеватыми неверными отблесками палочек.
Джеймс Беккер, деревенский лавочник, вышедший из своего дома по малой нужде, не по возрасту резво вбежал обратно, захлопнул за собой дверь и с грохотом задвинул оба засова.
Миссис Беккер заворочалась.
- Ты не спишь? – окликнул он жену.
- А ты даешь спать?
- Вверху, на холме, полно блуждающих огней! И свет опять горит в пустом доме!
Старуха подковыляла к окну.
- Не к добру это, Джеймс. Там, в доме Реддлей, собираются не те, кто днем ходит по земле. Ты дверь-то хорошо запер?
- Еще бы! Нечасто такое увидишь.
- И век бы не видеть… Жить становится все страшнее…
- Когда нашли старого Френка Брайса, у него было такое лицо, как будто повидал живого дьявола…
- Да, помню… Уехать бы нам, что ли, Джеймс.
- Везде одно и то же.
воскресенье, 20 августа 2006
Лёгкая радость неслышно живет в голубеющих сумерках
Сегодня день рождения Роберта Планта!
суббота, 19 августа 2006
Лёгкая радость неслышно живет в голубеющих сумерках
Любовь всех раньше станет смертным прахом,
Смирится гордость и утихнет лесть,
Отчаянье, приправленное страхом,
Почти что невозможно перенесть.
- Папа, у меня все хорошо. Я женился на Джинни Уизли, работаю в Министерстве с мистером Уизли в отделе спасения маглов в опасных ситуациях. Мы вместе изучаем маглов, собираем коллекцию штепселей, мне очень нравится.
- Эй, кто-нибудь! Здесь у вас боггарт!
- Мама тоже не сразу привыкла. У нас с Джинни две девочки, близнецы, похожие на Джинни. Мама в них души не чает.
- Палочку! Кто-нибудь с палочкой!
...
- Мистер Малфой, вы жаловались вчера, у вас в камере боггарт?
- Я не жаловался.
- Отойдите от него, мистер Малфой, не загораживайте.
- Это мой боггарт! Ведь по инструкции вы сюда не войдете. Только посмейте!
- Через пару недель вы со своим боггартом совсем тронетесь, мистер Малфой!
...
- Папа, прости, я все наврал про Джинни Уизли, мне просто хотелось тебя разыграть. А коллекция магловских резиновых калош у меня отпадная!
- Драко, «отпадная» - вульгарное слово. Можно сказать: «чудесная», «прекрасная», «замечательная».
- У меня замечательная коллекция чудесных резиновых калош, папа. Лучшая в Министерстве.
Смирится гордость и утихнет лесть,
Отчаянье, приправленное страхом,
Почти что невозможно перенесть.
- Папа, у меня все хорошо. Я женился на Джинни Уизли, работаю в Министерстве с мистером Уизли в отделе спасения маглов в опасных ситуациях. Мы вместе изучаем маглов, собираем коллекцию штепселей, мне очень нравится.
- Эй, кто-нибудь! Здесь у вас боггарт!
- Мама тоже не сразу привыкла. У нас с Джинни две девочки, близнецы, похожие на Джинни. Мама в них души не чает.
- Палочку! Кто-нибудь с палочкой!
...
- Мистер Малфой, вы жаловались вчера, у вас в камере боггарт?
- Я не жаловался.
- Отойдите от него, мистер Малфой, не загораживайте.
- Это мой боггарт! Ведь по инструкции вы сюда не войдете. Только посмейте!
- Через пару недель вы со своим боггартом совсем тронетесь, мистер Малфой!
...
- Папа, прости, я все наврал про Джинни Уизли, мне просто хотелось тебя разыграть. А коллекция магловских резиновых калош у меня отпадная!
- Драко, «отпадная» - вульгарное слово. Можно сказать: «чудесная», «прекрасная», «замечательная».
- У меня замечательная коллекция чудесных резиновых калош, папа. Лучшая в Министерстве.
Лёгкая радость неслышно живет в голубеющих сумерках
- При дементорах я здесь не был. Говорят, не сравнить тогда и теперь. Нам с вами здорово везет, папаша Малфой! Кругом люди – можно жить!
А вы за что сидите?
- Пожиратель смерти.
- Ну, я тоже.
- А самое страшное здесь место – пожизненный блок! Там нет дверей, совсем нет дверей, понимаете, папаша Малфой? Одна решетка – и все! Даже парашу не выносят.
- Стен! Я просил бы вас.
- Опорожняют сквозь решетку палочкой – эванеско! Но этот ненормальный Сириус Блек сбежал оттуда. Он бежал из пожизненного блока при дементорах! Рассказать, как?
- Если хотите, Стен.
- О, расскажу! На четвертый год он перестал есть. Совсем перестал есть человеческую еду – ел только крыс!
- Зачем же крыс?
- Так он же психом был! Он понял, что все зло в мире собрано в одной-единственной крысе.
- С серебряной лапкой.
- Вот раньше не слышал! Да вы не так просты, папаша Малфой! И Сириус Блек ел только крыс - и все искал эту крысу, с серебряной лапкой, а она все не попадалась.
- Откуда там столько крыс?
- Ээ.. Он их подманивал на свой рацион. И вот наконец Блек так сбросил в весе, что превратился в собаку – в борзую! – и протиснулся сквозь решетку!
- Блек превращался в черного сенбернара.
- Папаша Малфой, это же мне рассказывали, я лучше знаю – в борзую! Потом, сенбернар там не пролезет. И от него, от Блека, осталась на стене песня, из которой все узнали, как он бежал. Это теперь моя любимая.
Двенадцать лет собакой в Азкабане,
А он ест где-то мармеладных мух!..
А я лежу под нарами, я думаю о маме…
Найду его – зубами разорву!..
- Когда вас слушаешь, Стен, не страдаешь ни от чего другого.
А вы за что сидите?
- Пожиратель смерти.
- Ну, я тоже.
- А самое страшное здесь место – пожизненный блок! Там нет дверей, совсем нет дверей, понимаете, папаша Малфой? Одна решетка – и все! Даже парашу не выносят.
- Стен! Я просил бы вас.
- Опорожняют сквозь решетку палочкой – эванеско! Но этот ненормальный Сириус Блек сбежал оттуда. Он бежал из пожизненного блока при дементорах! Рассказать, как?
- Если хотите, Стен.
- О, расскажу! На четвертый год он перестал есть. Совсем перестал есть человеческую еду – ел только крыс!
- Зачем же крыс?
- Так он же психом был! Он понял, что все зло в мире собрано в одной-единственной крысе.
- С серебряной лапкой.
- Вот раньше не слышал! Да вы не так просты, папаша Малфой! И Сириус Блек ел только крыс - и все искал эту крысу, с серебряной лапкой, а она все не попадалась.
- Откуда там столько крыс?
- Ээ.. Он их подманивал на свой рацион. И вот наконец Блек так сбросил в весе, что превратился в собаку – в борзую! – и протиснулся сквозь решетку!
- Блек превращался в черного сенбернара.
- Папаша Малфой, это же мне рассказывали, я лучше знаю – в борзую! Потом, сенбернар там не пролезет. И от него, от Блека, осталась на стене песня, из которой все узнали, как он бежал. Это теперь моя любимая.
Двенадцать лет собакой в Азкабане,
А он ест где-то мармеладных мух!..
А я лежу под нарами, я думаю о маме…
Найду его – зубами разорву!..
- Когда вас слушаешь, Стен, не страдаешь ни от чего другого.
четверг, 17 августа 2006
Лёгкая радость неслышно живет в голубеющих сумерках
Лёгкая радость неслышно живет в голубеющих сумерках
пятница, 04 августа 2006
Лёгкая радость неслышно живет в голубеющих сумерках
Нарцисса встала. Снейп, усмехнувшись, тоже поднялся с кресла.
- Беспокоишься о пустяках, Драко. Уверяю, Фенрир Грейбек будет выглядеть гораздо хуже. Нам пора, Нарцисса, - сказал он с долей вежливого сожаления,- важно успеть прежде общего вызова; только накажу кое-что своей дурной крысе. Тебя я понял, - негромко прибавил Снейп.
Он отдал Нарциссе легкий поклон, и через несколько секунд с лестницы донесся его голос, зовущий Червехвоста. Леди Малфой достала палочку и забрала у сына мантию.
- Драко, я тебя прошу, почаще советуйся с Сиверином Снейпом. Думай, что он остается твоим учителем.
- Мама, – недовольно протянул Драко, – мне уже все ясно.
- И отец советовался с ним, - говорила Нарцисса, тщательно осматривая мантию. – Ладно, надевай.
Наверху упало и покатилось что-то тяжелое. Снейп быстро спустился, Червехвост, прихрамывая, шел за ним.
- Червехвост сообразит какой-нибудь ужин на скорую руку и укажет тебе, Нарцисса, место общего сбора, когда тот будет объявлен. Он почувствует. Увидимся уже там. Драко!
Снейп кивком головы показал Малфою в сторону дверей. Подросток бросил взгляд на мать, сжавшую руки под темным дорожным плащом, нервно сглотнул и вышел первым. Над Лондоном простиралась летняя ночь, тихая и звездная, с привычно ярким Марсом.
- Приготовься к трансгрессии, - суховато сказал Снейп. – Мы окажемся рядом с родовой обителью Темного Лорда. Лорд использует ее в исключительных случаях.
- Трансгрессируем прямо в жилом районе маглов?– удивился Драко. - Ведь полагается отойти?
- Не стоит, - обронил Снейп. – Здешние маглы спят – и видят кошмарные сны.
Снейп крепко взял Драко Малфоя за левое предплечье, и тот снова ощутил сильный приступ наведенного головокружения и едва сохранил равновесие, пошатнувшись, когда Снейп выпустил его.
- Лучше бы твоя тетя Беллатриса учила тебя трансгрессии, чем окклюменции, - в сердцах прокомментировал Снейп.
- Но я же не виноват, сэр! – протестуя, воскликнул Драко. – Из-за миссии у меня ни на что не было времени!
- Да неужели? А ты не находишь, что после выполнения задания полезно уметь возвращаться? – язвительно поинтересовался Снейп, освещая лицо подростка палочкой. - Ни Амикус, ни Алекто о тебе не вспомнили.
- Я не виноват, что они меня бросили, сэр.
- О, я не взвешиваю твоей вины, - выразительно заверил Снейп, обозначив светящимся концом палочки направление к темному массиву особняка, отстоявшему на пару сотен шагов, и тронулся с места, продолжая на ходу,- и потом, кого сейчас интересует, Драко, почему ты не обучен трансгрессии и обучен ли ты чему вообще? Вот сегодня – после головокружительного успеха собственной миссии - ты ночевал бы под замком у Филча, а завтра обосновался бы в Азкабане. Конечно, тлителей там теперь нет, и ты избежал бы судьбы славного Сгорбса, тоже, кстати, прекрасно справившегося со своей миссией, а сознание чужой виновности в твоих бедах весьма утешало бы тебя в камере, не так ли, Драко?
- Все равно у меня не приняли бы зачет раньше осени, - пробормотал Драко.
- Отвечай, как же ты собирался уходить? – потребовал Снейп.
- Я не думал об этом, сэр, - с неохотой признался Драко. - Я думал только о том, как починить испаряющий шкаф…
- Шкаф, из которого в прошлом году исчез Монтегью? – уже спокойнее переспросил Снейп. - То есть ты восстановил разорванный круг общности при физическом расстоянии между объектами? Интересно. Но почему потребовался целый академический год? Ты что, не знал, где парный?
- Профессор… - Драко подавился обращением. –Выходит… я зря мучался, рисковал?
-Ты зря представлял из себя самонадеянного болвана, Драко, только и всего,- Снейп демонстративно вздохнул. - Но это, полагаю, юношеское.
Между тем они подошли к особняку. В холле виделся слабый свет, одна из из створок парадной двери была приотворена.
- Почему? – шепнул Драко.
- В саду охотится змея, - ответил Снейп.
- А маглам в деревне под холмом что-нибудь видно?
- Они боятся этого места. Здесь в разное время ими найдено четверо убитых. Если кто забредет, попадет к Нагини или к Грейбеку. Тот и не превращаясь живо порвет сонную артерию. Лучше иди следом за мной, – добавил Снейп.
Малфой кивнул.
Разговор, шедший в холле, смолк при их появлении. Двое из четверых присутствующих, бывшие час назад на башне, встали.
- Снейп! Темный лорд уже справлялся о тебе,- не скрывая неприязни, сказала высокая темноволосая женщина с тяжелыми веками и выдающимся вперед подбородком.
- Беллатриса! Что за встреча!
Снейп любезно поклонился ей и, не задерживаясь более, взбежал на второй этаж по лестнице с мраморными ступенями.
- Беллатриса, я же говорил, - примирительным тоном заметил рябой причастник смерти, снова садясь, - Гиббона мы точно потеряли, его вроде бы пришибло, а Драко все время был впереди, ума не приложу, когда он отстал.
- Драко! Я горжусь тобой, мой мальчик!
Беллатриса Лестранг величественно поднялась, пересекла широкий холл, и, поцеловав племянника в лоб, подвела к причастникам смерти, и усадила возле себя. Драко почувствовал в этом что-то от обряда. К нему повернулся странного вида крупный сухопарый человек с нечесаными седыми волосами и баками.
- Там, на башне, я не разглядел, - проворчал он. - Какой все-таки беленький!
В холле родового особняка Темного Лорда, просторном и даже прибранном Алекто, сестрой рябого Амикуса, не было ничего необычного, кроме, может быть, самой атмосферы: застоявшийся дух нежилого помещения неестественно смешивался с чуть различимым сладковатым тяжелым запахом боен – запахом запекшейся крови от мантии волкодлака Грейбека.
Драко Малфой прикрыл глаза, его подташнивало.
- Беспокоишься о пустяках, Драко. Уверяю, Фенрир Грейбек будет выглядеть гораздо хуже. Нам пора, Нарцисса, - сказал он с долей вежливого сожаления,- важно успеть прежде общего вызова; только накажу кое-что своей дурной крысе. Тебя я понял, - негромко прибавил Снейп.
Он отдал Нарциссе легкий поклон, и через несколько секунд с лестницы донесся его голос, зовущий Червехвоста. Леди Малфой достала палочку и забрала у сына мантию.
- Драко, я тебя прошу, почаще советуйся с Сиверином Снейпом. Думай, что он остается твоим учителем.
- Мама, – недовольно протянул Драко, – мне уже все ясно.
- И отец советовался с ним, - говорила Нарцисса, тщательно осматривая мантию. – Ладно, надевай.
Наверху упало и покатилось что-то тяжелое. Снейп быстро спустился, Червехвост, прихрамывая, шел за ним.
- Червехвост сообразит какой-нибудь ужин на скорую руку и укажет тебе, Нарцисса, место общего сбора, когда тот будет объявлен. Он почувствует. Увидимся уже там. Драко!
Снейп кивком головы показал Малфою в сторону дверей. Подросток бросил взгляд на мать, сжавшую руки под темным дорожным плащом, нервно сглотнул и вышел первым. Над Лондоном простиралась летняя ночь, тихая и звездная, с привычно ярким Марсом.
- Приготовься к трансгрессии, - суховато сказал Снейп. – Мы окажемся рядом с родовой обителью Темного Лорда. Лорд использует ее в исключительных случаях.
- Трансгрессируем прямо в жилом районе маглов?– удивился Драко. - Ведь полагается отойти?
- Не стоит, - обронил Снейп. – Здешние маглы спят – и видят кошмарные сны.
Снейп крепко взял Драко Малфоя за левое предплечье, и тот снова ощутил сильный приступ наведенного головокружения и едва сохранил равновесие, пошатнувшись, когда Снейп выпустил его.
- Лучше бы твоя тетя Беллатриса учила тебя трансгрессии, чем окклюменции, - в сердцах прокомментировал Снейп.
- Но я же не виноват, сэр! – протестуя, воскликнул Драко. – Из-за миссии у меня ни на что не было времени!
- Да неужели? А ты не находишь, что после выполнения задания полезно уметь возвращаться? – язвительно поинтересовался Снейп, освещая лицо подростка палочкой. - Ни Амикус, ни Алекто о тебе не вспомнили.
- Я не виноват, что они меня бросили, сэр.
- О, я не взвешиваю твоей вины, - выразительно заверил Снейп, обозначив светящимся концом палочки направление к темному массиву особняка, отстоявшему на пару сотен шагов, и тронулся с места, продолжая на ходу,- и потом, кого сейчас интересует, Драко, почему ты не обучен трансгрессии и обучен ли ты чему вообще? Вот сегодня – после головокружительного успеха собственной миссии - ты ночевал бы под замком у Филча, а завтра обосновался бы в Азкабане. Конечно, тлителей там теперь нет, и ты избежал бы судьбы славного Сгорбса, тоже, кстати, прекрасно справившегося со своей миссией, а сознание чужой виновности в твоих бедах весьма утешало бы тебя в камере, не так ли, Драко?
- Все равно у меня не приняли бы зачет раньше осени, - пробормотал Драко.
- Отвечай, как же ты собирался уходить? – потребовал Снейп.
- Я не думал об этом, сэр, - с неохотой признался Драко. - Я думал только о том, как починить испаряющий шкаф…
- Шкаф, из которого в прошлом году исчез Монтегью? – уже спокойнее переспросил Снейп. - То есть ты восстановил разорванный круг общности при физическом расстоянии между объектами? Интересно. Но почему потребовался целый академический год? Ты что, не знал, где парный?
- Профессор… - Драко подавился обращением. –Выходит… я зря мучался, рисковал?
-Ты зря представлял из себя самонадеянного болвана, Драко, только и всего,- Снейп демонстративно вздохнул. - Но это, полагаю, юношеское.
Между тем они подошли к особняку. В холле виделся слабый свет, одна из из створок парадной двери была приотворена.
- Почему? – шепнул Драко.
- В саду охотится змея, - ответил Снейп.
- А маглам в деревне под холмом что-нибудь видно?
- Они боятся этого места. Здесь в разное время ими найдено четверо убитых. Если кто забредет, попадет к Нагини или к Грейбеку. Тот и не превращаясь живо порвет сонную артерию. Лучше иди следом за мной, – добавил Снейп.
Малфой кивнул.
Разговор, шедший в холле, смолк при их появлении. Двое из четверых присутствующих, бывшие час назад на башне, встали.
- Снейп! Темный лорд уже справлялся о тебе,- не скрывая неприязни, сказала высокая темноволосая женщина с тяжелыми веками и выдающимся вперед подбородком.
- Беллатриса! Что за встреча!
Снейп любезно поклонился ей и, не задерживаясь более, взбежал на второй этаж по лестнице с мраморными ступенями.
- Беллатриса, я же говорил, - примирительным тоном заметил рябой причастник смерти, снова садясь, - Гиббона мы точно потеряли, его вроде бы пришибло, а Драко все время был впереди, ума не приложу, когда он отстал.
- Драко! Я горжусь тобой, мой мальчик!
Беллатриса Лестранг величественно поднялась, пересекла широкий холл, и, поцеловав племянника в лоб, подвела к причастникам смерти, и усадила возле себя. Драко почувствовал в этом что-то от обряда. К нему повернулся странного вида крупный сухопарый человек с нечесаными седыми волосами и баками.
- Там, на башне, я не разглядел, - проворчал он. - Какой все-таки беленький!
В холле родового особняка Темного Лорда, просторном и даже прибранном Алекто, сестрой рябого Амикуса, не было ничего необычного, кроме, может быть, самой атмосферы: застоявшийся дух нежилого помещения неестественно смешивался с чуть различимым сладковатым тяжелым запахом боен – запахом запекшейся крови от мантии волкодлака Грейбека.
Драко Малфой прикрыл глаза, его подташнивало.
воскресенье, 30 июля 2006
Лёгкая радость неслышно живет в голубеющих сумерках
Нарцисса Малфой, сцепив руки и держась слишком прямо, сидела на потертом кожаном диване в уставленной книгами комнатке, где Снейп в прошлом июле поклялся ей присмотреть за Драко. Услышав, как щелкнул замок входной двери, Нарцисса кинулась в переднюю. Ее сын вошел первым. Драко еще вытянулся за то время, пока она не видела его, уже обогнав ее по росту.
- Драко! – вскрикнула Нарцисса, бросаясь к сыну. - Сиверин! Как прошло?
Снейп откинул упавшие ему на лицо спутанные пряди черных волос.
- На редкость удачно, Нарцисса!
- Мама, не надо, - отстраняясь, задушенно прошептал Драко Малфой, - я же не маленький.
- Боюсь показаться неучтивым, Нарцисса, - заметил Снейп, - но времени у нас с Драко всего минут пятнадцать. Перейдем в гостиную, а то здесь тесновато.
Драко недоверчиво оглядывался: стены в комнате были сплошь закрыты полками с томами в разномастных темных переплетах, из мебели – диван и стол, прочая обстановка, как сказал бы отец, блистала своим отсутствием.
- Кроме самого Темного Лорда, равных Дамблдорфу в искусстве поединка нет, и вчетвером наши бы с ним не справились, - непринужденно сказал Снейп, указывая Нарциссе на диван и усаживаясь в единственное в гостиной кресло. - Драко, к счастью, застал его врасплох - на обсервационной башне - и вышиб палочку, так что дело уладилось без боя... Что ж, поединок ведет только тот, кто не успел обезоружить противника, - Снейп усмехнулся. – Потом Драко несколько растерялся, но никаких претензий к нему быть не может. Ты давно здесь?
- Четыре часа.
- Червехвост где?
- Он впустил меня, а после не показывался, - с легким недоумением сказала Нарцисса, – и все шуршит чем-то за стеной.
- Опять превратился в крысу и что-нибудь грызет. Не в состоянии уже без этого обходиться: привычка, - Снейп брезгливо поморщился. - Не люблю зооморфов. Червехвост, выбирайся оттуда!
В стене напротив входной двери открылся небольшой проем. Маленький человечек с острым носом и юркими глазками сидел на ступеньках потайной лестницы. Он тут же вскочил на ноги и широко заулыбался, потирая руки.
- Мистер Малфой! А я всегда знал, что у вас получится, я всегда в вас верил!
- Червехвост! – прикрикнул на него Снейп. –Быстро высуши мантию мистера Малфоя. И ему самому надо согреться. Да поживее!
С кислой улыбкой покосившись на Снейпа, Червехвост преувеличенно низко, не хуже домового эльфа, поклонился Драко Малфою, показал ему вверх блеснувшей в свечном полусумраке правой рукой и стал подниматься по узкой лестнице.
Драко Малфой вопросительно посмотрел на мать.
- Иди, Драко, - кивнула она и проводила сына взглядом.
- Червехвост большой любитель поговорить, пожаловаться, - насмешливо проговорил Снейп. – Раз четыре часа просидел один, стало быть, нас не ждал и безумно боялся наказания Темного лорда.
Шаги на лестнице стихли.
- Почему же я не вижу с тобой сестры, Нарцисса? - светским тоном заметил Снейп.
- Мы сейчас редко общаемся, - удивленно ответила она, - за нашим домом наблюдают, и Белла, разумеется, скрывается не у меня.
- Я полагал, что Беллатриса в любом случае намерена тебя сопровождать.
- Она перестала следить за мной, - внезапно решившись, сказала женщина. – Я этому рада, потому что сказанное при Белле сказано прямо Лорду.
Лицо Снейпа было непроницаемо. Он, откинувшись в кресле, пристально смотрел на Нарциссу Малфой, и она вдруг подумала, что никогда не видела настолько черных глаз, зрачки просто невозможно было различить. У нее дрожали руки.
- Бесспорно, Беллатриса – весьма экзальтированная особа, и тем не менее, Нарцисса, всё, сказанное между всеми нами, сказано в присутствии Темного лорда, и думать иначе – значит не хранить ему безусловной верности.
Нарцисса Малфой вздрогнула.
- Я не это имела в виду… Я всего боюсь, - чуть слышно выговорила она,- боюсь за Драко, боюсь за Люция, и, если ты мне не друг, Сиверин, то друзей
у меня нет. Ты свободен от клятвы, но…Сиверин, ты… Ведь ты хотел мне что-то сказать?..
- Узнать, - вполголоса уточнил Снейп.
- Что?
- Нарцисса, кто наследует вашей семье?
- Драко, что за вопрос…
Снейп покачал головой.
- Нарцисса, кто наследует Малфоям в случае смерти Драко?
- Сиверин!– в ужасе вскрикнула она. - Что ты говоришь?
- Я спрашиваю, - терпеливо пояснил Снейп, - кто ближе дому Малфоев после того, как род Блеков иссяк? Спрашиваю потому, что не сведущ в генеалогии. Это кто-либо из Лестрангов? Кто именно, Родольф?
- Родольф Лестранг, потом его брат Рабастан Лестранг, - с трудом проговорила Нарцисса. - Двоюродное родство. Но…
- Оба в заключении, следственно, недееспособны, и оба бездетны. А после них?
- При отсутствии завещания – Артур Уизли… Троюродное родство. Ты подразумеваешь, что…
- До тех пор, пока причастники смерти поддерживаются фамильными средствами Малфоев, гибель Драко не будет выгодна Темному лорду. Успокойся, Нарцисса. Гнев Лорда утолен. У Драко могут оказаться довольно неплохие шансы выжить; в зависимости от того, кто будет его курировать, - задумчиво добавил Снейп. - Было бы естественно, если бы он остался при твоей сестре. У нее под началом был юный Барти Сгорбс: результаты высокие.
Нарцисса, не выдержав, вскочила с места.
- Сиверин! При Белле его убьют через три недели! И она еще скажет…
Снейп медленно поднял руку, останавливая ее, и Нарцисса бессильно опустилась обратно, заламывая тонкие кисти.
- А Люций? – неожиданно тихо спросила Нарцисса.
Снейп отвел глаза.
- Люций жив только из-за того, что он в Азкабане.
С потайной лестницы торопливо сбежал Драко Малфой.
- Мама! Она почищенная, сухая, но вся-вся мятая!
- Драко, уверяю, Фенрир будет одет гораздо хуже, - Снейп встал. – Нам нужно успеть прежде общего вызова. Да, мне кажется, я тебя понял, Нарцисса.
- Драко! – вскрикнула Нарцисса, бросаясь к сыну. - Сиверин! Как прошло?
Снейп откинул упавшие ему на лицо спутанные пряди черных волос.
- На редкость удачно, Нарцисса!
- Мама, не надо, - отстраняясь, задушенно прошептал Драко Малфой, - я же не маленький.
- Боюсь показаться неучтивым, Нарцисса, - заметил Снейп, - но времени у нас с Драко всего минут пятнадцать. Перейдем в гостиную, а то здесь тесновато.
Драко недоверчиво оглядывался: стены в комнате были сплошь закрыты полками с томами в разномастных темных переплетах, из мебели – диван и стол, прочая обстановка, как сказал бы отец, блистала своим отсутствием.
- Кроме самого Темного Лорда, равных Дамблдорфу в искусстве поединка нет, и вчетвером наши бы с ним не справились, - непринужденно сказал Снейп, указывая Нарциссе на диван и усаживаясь в единственное в гостиной кресло. - Драко, к счастью, застал его врасплох - на обсервационной башне - и вышиб палочку, так что дело уладилось без боя... Что ж, поединок ведет только тот, кто не успел обезоружить противника, - Снейп усмехнулся. – Потом Драко несколько растерялся, но никаких претензий к нему быть не может. Ты давно здесь?
- Четыре часа.
- Червехвост где?
- Он впустил меня, а после не показывался, - с легким недоумением сказала Нарцисса, – и все шуршит чем-то за стеной.
- Опять превратился в крысу и что-нибудь грызет. Не в состоянии уже без этого обходиться: привычка, - Снейп брезгливо поморщился. - Не люблю зооморфов. Червехвост, выбирайся оттуда!
В стене напротив входной двери открылся небольшой проем. Маленький человечек с острым носом и юркими глазками сидел на ступеньках потайной лестницы. Он тут же вскочил на ноги и широко заулыбался, потирая руки.
- Мистер Малфой! А я всегда знал, что у вас получится, я всегда в вас верил!
- Червехвост! – прикрикнул на него Снейп. –Быстро высуши мантию мистера Малфоя. И ему самому надо согреться. Да поживее!
С кислой улыбкой покосившись на Снейпа, Червехвост преувеличенно низко, не хуже домового эльфа, поклонился Драко Малфою, показал ему вверх блеснувшей в свечном полусумраке правой рукой и стал подниматься по узкой лестнице.
Драко Малфой вопросительно посмотрел на мать.
- Иди, Драко, - кивнула она и проводила сына взглядом.
- Червехвост большой любитель поговорить, пожаловаться, - насмешливо проговорил Снейп. – Раз четыре часа просидел один, стало быть, нас не ждал и безумно боялся наказания Темного лорда.
Шаги на лестнице стихли.
- Почему же я не вижу с тобой сестры, Нарцисса? - светским тоном заметил Снейп.
- Мы сейчас редко общаемся, - удивленно ответила она, - за нашим домом наблюдают, и Белла, разумеется, скрывается не у меня.
- Я полагал, что Беллатриса в любом случае намерена тебя сопровождать.
- Она перестала следить за мной, - внезапно решившись, сказала женщина. – Я этому рада, потому что сказанное при Белле сказано прямо Лорду.
Лицо Снейпа было непроницаемо. Он, откинувшись в кресле, пристально смотрел на Нарциссу Малфой, и она вдруг подумала, что никогда не видела настолько черных глаз, зрачки просто невозможно было различить. У нее дрожали руки.
- Бесспорно, Беллатриса – весьма экзальтированная особа, и тем не менее, Нарцисса, всё, сказанное между всеми нами, сказано в присутствии Темного лорда, и думать иначе – значит не хранить ему безусловной верности.
Нарцисса Малфой вздрогнула.
- Я не это имела в виду… Я всего боюсь, - чуть слышно выговорила она,- боюсь за Драко, боюсь за Люция, и, если ты мне не друг, Сиверин, то друзей
у меня нет. Ты свободен от клятвы, но…Сиверин, ты… Ведь ты хотел мне что-то сказать?..
- Узнать, - вполголоса уточнил Снейп.
- Что?
- Нарцисса, кто наследует вашей семье?
- Драко, что за вопрос…
Снейп покачал головой.
- Нарцисса, кто наследует Малфоям в случае смерти Драко?
- Сиверин!– в ужасе вскрикнула она. - Что ты говоришь?
- Я спрашиваю, - терпеливо пояснил Снейп, - кто ближе дому Малфоев после того, как род Блеков иссяк? Спрашиваю потому, что не сведущ в генеалогии. Это кто-либо из Лестрангов? Кто именно, Родольф?
- Родольф Лестранг, потом его брат Рабастан Лестранг, - с трудом проговорила Нарцисса. - Двоюродное родство. Но…
- Оба в заключении, следственно, недееспособны, и оба бездетны. А после них?
- При отсутствии завещания – Артур Уизли… Троюродное родство. Ты подразумеваешь, что…
- До тех пор, пока причастники смерти поддерживаются фамильными средствами Малфоев, гибель Драко не будет выгодна Темному лорду. Успокойся, Нарцисса. Гнев Лорда утолен. У Драко могут оказаться довольно неплохие шансы выжить; в зависимости от того, кто будет его курировать, - задумчиво добавил Снейп. - Было бы естественно, если бы он остался при твоей сестре. У нее под началом был юный Барти Сгорбс: результаты высокие.
Нарцисса, не выдержав, вскочила с места.
- Сиверин! При Белле его убьют через три недели! И она еще скажет…
Снейп медленно поднял руку, останавливая ее, и Нарцисса бессильно опустилась обратно, заламывая тонкие кисти.
- А Люций? – неожиданно тихо спросила Нарцисса.
Снейп отвел глаза.
- Люций жив только из-за того, что он в Азкабане.
С потайной лестницы торопливо сбежал Драко Малфой.
- Мама! Она почищенная, сухая, но вся-вся мятая!
- Драко, уверяю, Фенрир будет одет гораздо хуже, - Снейп встал. – Нам нужно успеть прежде общего вызова. Да, мне кажется, я тебя понял, Нарцисса.
Лёгкая радость неслышно живет в голубеющих сумерках
"You cannot make your mother an orphan"!
Дж. Джойс
«Гарри почувствовал, как что-то раскаленное, будто хлыстом, ударило его поперек лица, и грохнулся спиной о землю. Перед глазами появились пятна света, и на миг, казалось, из него вышибло дух. Потом он услышал над собой стремительный шелест крыльев, и что-то огромное заслонило звезды. На Снейпа налетел Коньклюв, и тот, шатаясь, отступал от острых, как бритва, когтей, замахивавшихся на него».
- Metatextura – albos!
Малфоя-младшего нигде не было видно, но он не умел трансгрессировать и далеко отбежать тоже не мог.
- Драко!
Гиппогриф Хагрида не взлетал, наступая неуклюжим подскоком. Снейп, с палочкой наготове, отходил, всматриваясь в полумрак и рассчитывая, когда нужно будет перейти на бег. Куда же забился мальчишка?
Гиппогрифы не созданы для преследования соперника на земле; у них плохо скоординированы движения пар конечностей; иначе гиппогрифы перебили бы друг друга в поединках. Отсюда, кстати, и богатство церемониального поведения. Сражаясь на твердой поверхности, гиппогриф может ударить противника лишь стоя на месте и часто поднимается для этого на дыбы… Снейп отпрянул в сторону, избегая удара. Поэтому, хотя гиппогрифы и страшны, когда, охотясь, нападают на добычу с воздуха, навыки боя и охоты у них различны. А этого Хагрид и выкормил сам…
- Драко, ты здесь? – снова закричал Снейп, перекрывая воющего в смертном ужасе пса. - Драко!
«Когда Гарри привстал — голова все еще кружилась от последнего соприкосновения с землей, — то увидел, что Снейп бежит изо всех сил, а огромный зверь, взмахивая крыльями, несется за ним и кричит так пронзительно, как Гарри еще никогда не слышал»…
Малфой, оказывается, лежавший ничком ярдах в сорока от ворот, приподнялся, судорожно сжимая палочку. Он старался подавить рыдания. Теперь его белокурая голова была хорошо видна, и волосы казались нежно-лимонными в зареве пожара. Снейп подбежал к нему, крепко схватил за плечи и, встряхнув, поставил на ноги.
- Всё! Приготовься, уходим. Всё кончено! Intextum!
«Гарри через силу поднялся и, пошатываясь, огляделся в поисках своей палочки, надеясь возобновить погоню, но, шаря пальцами в траве и отбрасывая прутики, он знал, что, наверное, уже поздно. И вправду, к тому времени, когда Гарри обнаружил свою палочку и обернулся, он увидел лишь гиппогрифа, кружившего над воротами. Снейп успел трансгрессировать сразу же за пределами школьной территории.»
Metatextura
Мир закружился вокруг Драко Малфоя, оставляя неприятное ощущение того, что весь свет внезапно сошелся на нем клином. После трансгрессии он опять сел на землю, пряча лицо в ладонях.
Здесь трава была сырой и холодной от обильной росы, и Драко немедленно промок, но ему было уже все равно. Воздух стал влажен и свеж, пахнуло рекой.
- Я так и не смог, - всхлипнул Малфой.
- Не смог трансгрессировать – не страшно, - ответил Снейп. – Все лучше целиком, чем по частям. Поднимайся, идем!
- Вы не поняли, - опять всхлипнул Драко, - я не смог…Он…
- Что ты не смог? – раздражаясь, переспросил Снейп. – Тоска наваливается? Так в этом районе полно тлителей! Они подпитываются на маглах. Обычно прямо не нападают, но среди маглов на треть выросло количество самоубийств. Нечего тут сидеть, Драко, пойдем! – Снейп рывком поднял подростка за шиворот. – Увидишься с матерью! Она хотела тебя видеть еще перед тем, как ты будешь говорить с Темным Лордом.
- Она здесь?
- Если знала о штурме, то наверняка здесь, - на ходу ответил Снейп. – Ну, чего ты не смог? Ты способен на многое. Ты не доверился мне, пусть из ревности о личных заслугах, что, положим, было глупо, но ты сохранил свою тайну. Твой замысел удался: ты провел в великолепно защищенный Хогвардтс боевиков; наконец, ты сумел обезоружить Дамблдорфа. Думаю, что так, даже предварительно, и доложат Темному Лорду. Это большая удача, Драко, это успех!
Снейп быстро шел по узкой, видно, известной ему тропке вдоль темной маслянистой реки, подсвечивая себе палочкой, и Драко с трудом поспевал за его разлетающимся плащом.
- Но он… Дамблдорф сказал, что я… не убийца, - торопливо сказал Драко Малфой, - и я действительно не смог его убить.
- Вот что! – усмехнулся Снейп и резко замедлил шаги, так что не ожидавший этого Малфой чуть не ткнулся ему в спину. – Тебя успокоить, Драко? – мягко поинтересовался он, жестом предлагая подростку идти рядом собой. – Или сказать правду? Ты не способен на убийство. Этого нет в твоей чистой крови так же безусловно, как есть в чистой крови твоей тети Беллы. Пожалуй, это даже и семейное. Поколениям твоей чистейшей семьи не приходилось бороться за влияние, богатство, карьеру, поколениями Малфои изначально обладали всем, обучаясь применять, а не добиваться.
- И что из этого? – прошептал Драко.
- То, что вы не убийцы, - с улыбкой подытожил Снейп. – Не сочти, что я оскорбляю Люция, но этого нет и у твоего отца.
- Мой отец…
- Беззаветно служил Темному Лорду, - нетерпеливо прервал его Снейп. – Это так! Но почему Люций провалил прошлогоднее дело в Министерстве? Он начал разговаривать с Поттером. Он слишком привык к тому, что его слова всегда имеют вес… А ты стал беседовать с Дамблдорфом. В чем ты убеждал его, Драко? – Снейп коротко рассмеялся. – Хотел заручиться его согласием?.
Они свернули в сторону от Темзы, приближаясь к редким фонарям, и Снейп, подумав, погасил свою палочку. Тьма стала гуще.
- Вы, конечно, сделали бы по-другому там, в Министерстве? – голос молодого Малфоя дрогнул.
Снейп ответил через несколько секунд.
- Для успеха следовало бы – без предупреждения – положить перед Поттером сразу троих из его компании, чтобы они корчились у него под ногами, и он бы, не задумываясь, тут же отдал всё, включая собственную жизнь. Они, если ты замечал, все очень привязаны друг к другу. Но начинать с угроз, как сделал Люций, - значит, предоставлять возможность размышления, выбора и сопротивления. – Снейп подумал еще и добавил, когда они уже вступили в скудную полосу фонарей. – Другой вопрос, Драко, что это все-таки не ваши методы. Это не нос разбить Поттеру.
В неверном освещении лицо подростка было таким же белым, как и его волосы.
- У Вас бы получилось... – прошептал он.
- Не преувеличивай сложности операции, Драко, - небрежно отмахнулся Снейп, - отлично получилось бы и у твоей тети, и у того же Долохова, и у МакНейра… Почти пришли, - мимоходом заметил он, указывая на старый двухэтажный дом в конце фабричного переулка, едва ли обитаемый полностью. – А вот малфоевская закономерность «смазанного финала» особенно важна для тебя.
- Для меня? – переспросил Драко.
Остановившись перед домом, рядом с которым стоял последний фонарь, Снейп повернулся к мальчику.
- Отроческое самолюбие может сыграть с тобой скверную шутку, - тихо пояснил он. – Никто больше тебе этого не скажет, да и я в другой раз так не скажу. Служба Темному Лорду, Драко, - это лотерея, в которой азартным игрокам достается смерть, - Снейп говорил негромким ироничным тоном, каким обычно читал свои лекции, когда его ничего не раздражало. – Чем выше оказанная честь, тем больнее будет падать, и как бы хорошо ты ни вел очередное дело, тебе не дастся эндшпиль просто потому, что в области завершающих положений талантов у тебя нет; в чем Дамблдорф был прав. А за неудачу Лорд строжайше взыщет с неудачника, - с улыбкой добавил Снейп, рассматривая продрогшего во влажной мантии Малфоя, - это в его любимых обычаях, как ты сам отлично знаешь.
Драко не спускал со спутника расширившихся глаз.
- Следовательно, - с нажимом произнес Снейп, пристально взглянув в глаза подростка, - отойди на периферию, если не хочешь оборвать благородный род Малфоев. Ясно тебе?
- Да, профессор, - чуть слышно сказал Драко.
Снейп удовлетворенно кивнул.
- Но вдруг у меня не будет выбора? – спросил Драко.
Снейп пожал плечами и тронулся с места.
- Ты был нужен постольку, поскольку, как учащийся Хогвардтса, не мог находиться под серьезным подозрением и по возрасту опасений не вызывал. Сейчас особенной нужды в тебе нет.
- Я заменил отца!
- Не только заменил, но и выжил. Может статься, пока этого достаточно.
- Он сказал еще… Дамблдорф сказал, что важна его пощада, а не моя… Что он имел в виду, сэр?
- Просто хотел, чтобы ты слушал его и отвечал ему, чтобы ты пожелал вначале взять верх на словах… Он выигрывал время. Не заботься об этом. Сейчас всех переполошим в нашем курятнике, - сказал Снейп, подходя к дому, где свет тускло пробивался сквозь ставни только в одном из окон первого этажа. – И тебе надо просушить мантию.
Дж. Джойс
«Гарри почувствовал, как что-то раскаленное, будто хлыстом, ударило его поперек лица, и грохнулся спиной о землю. Перед глазами появились пятна света, и на миг, казалось, из него вышибло дух. Потом он услышал над собой стремительный шелест крыльев, и что-то огромное заслонило звезды. На Снейпа налетел Коньклюв, и тот, шатаясь, отступал от острых, как бритва, когтей, замахивавшихся на него».
- Metatextura – albos!
Малфоя-младшего нигде не было видно, но он не умел трансгрессировать и далеко отбежать тоже не мог.
- Драко!
Гиппогриф Хагрида не взлетал, наступая неуклюжим подскоком. Снейп, с палочкой наготове, отходил, всматриваясь в полумрак и рассчитывая, когда нужно будет перейти на бег. Куда же забился мальчишка?
Гиппогрифы не созданы для преследования соперника на земле; у них плохо скоординированы движения пар конечностей; иначе гиппогрифы перебили бы друг друга в поединках. Отсюда, кстати, и богатство церемониального поведения. Сражаясь на твердой поверхности, гиппогриф может ударить противника лишь стоя на месте и часто поднимается для этого на дыбы… Снейп отпрянул в сторону, избегая удара. Поэтому, хотя гиппогрифы и страшны, когда, охотясь, нападают на добычу с воздуха, навыки боя и охоты у них различны. А этого Хагрид и выкормил сам…
- Драко, ты здесь? – снова закричал Снейп, перекрывая воющего в смертном ужасе пса. - Драко!
«Когда Гарри привстал — голова все еще кружилась от последнего соприкосновения с землей, — то увидел, что Снейп бежит изо всех сил, а огромный зверь, взмахивая крыльями, несется за ним и кричит так пронзительно, как Гарри еще никогда не слышал»…
Малфой, оказывается, лежавший ничком ярдах в сорока от ворот, приподнялся, судорожно сжимая палочку. Он старался подавить рыдания. Теперь его белокурая голова была хорошо видна, и волосы казались нежно-лимонными в зареве пожара. Снейп подбежал к нему, крепко схватил за плечи и, встряхнув, поставил на ноги.
- Всё! Приготовься, уходим. Всё кончено! Intextum!
«Гарри через силу поднялся и, пошатываясь, огляделся в поисках своей палочки, надеясь возобновить погоню, но, шаря пальцами в траве и отбрасывая прутики, он знал, что, наверное, уже поздно. И вправду, к тому времени, когда Гарри обнаружил свою палочку и обернулся, он увидел лишь гиппогрифа, кружившего над воротами. Снейп успел трансгрессировать сразу же за пределами школьной территории.»
Metatextura
Мир закружился вокруг Драко Малфоя, оставляя неприятное ощущение того, что весь свет внезапно сошелся на нем клином. После трансгрессии он опять сел на землю, пряча лицо в ладонях.
Здесь трава была сырой и холодной от обильной росы, и Драко немедленно промок, но ему было уже все равно. Воздух стал влажен и свеж, пахнуло рекой.
- Я так и не смог, - всхлипнул Малфой.
- Не смог трансгрессировать – не страшно, - ответил Снейп. – Все лучше целиком, чем по частям. Поднимайся, идем!
- Вы не поняли, - опять всхлипнул Драко, - я не смог…Он…
- Что ты не смог? – раздражаясь, переспросил Снейп. – Тоска наваливается? Так в этом районе полно тлителей! Они подпитываются на маглах. Обычно прямо не нападают, но среди маглов на треть выросло количество самоубийств. Нечего тут сидеть, Драко, пойдем! – Снейп рывком поднял подростка за шиворот. – Увидишься с матерью! Она хотела тебя видеть еще перед тем, как ты будешь говорить с Темным Лордом.
- Она здесь?
- Если знала о штурме, то наверняка здесь, - на ходу ответил Снейп. – Ну, чего ты не смог? Ты способен на многое. Ты не доверился мне, пусть из ревности о личных заслугах, что, положим, было глупо, но ты сохранил свою тайну. Твой замысел удался: ты провел в великолепно защищенный Хогвардтс боевиков; наконец, ты сумел обезоружить Дамблдорфа. Думаю, что так, даже предварительно, и доложат Темному Лорду. Это большая удача, Драко, это успех!
Снейп быстро шел по узкой, видно, известной ему тропке вдоль темной маслянистой реки, подсвечивая себе палочкой, и Драко с трудом поспевал за его разлетающимся плащом.
- Но он… Дамблдорф сказал, что я… не убийца, - торопливо сказал Драко Малфой, - и я действительно не смог его убить.
- Вот что! – усмехнулся Снейп и резко замедлил шаги, так что не ожидавший этого Малфой чуть не ткнулся ему в спину. – Тебя успокоить, Драко? – мягко поинтересовался он, жестом предлагая подростку идти рядом собой. – Или сказать правду? Ты не способен на убийство. Этого нет в твоей чистой крови так же безусловно, как есть в чистой крови твоей тети Беллы. Пожалуй, это даже и семейное. Поколениям твоей чистейшей семьи не приходилось бороться за влияние, богатство, карьеру, поколениями Малфои изначально обладали всем, обучаясь применять, а не добиваться.
- И что из этого? – прошептал Драко.
- То, что вы не убийцы, - с улыбкой подытожил Снейп. – Не сочти, что я оскорбляю Люция, но этого нет и у твоего отца.
- Мой отец…
- Беззаветно служил Темному Лорду, - нетерпеливо прервал его Снейп. – Это так! Но почему Люций провалил прошлогоднее дело в Министерстве? Он начал разговаривать с Поттером. Он слишком привык к тому, что его слова всегда имеют вес… А ты стал беседовать с Дамблдорфом. В чем ты убеждал его, Драко? – Снейп коротко рассмеялся. – Хотел заручиться его согласием?.
Они свернули в сторону от Темзы, приближаясь к редким фонарям, и Снейп, подумав, погасил свою палочку. Тьма стала гуще.
- Вы, конечно, сделали бы по-другому там, в Министерстве? – голос молодого Малфоя дрогнул.
Снейп ответил через несколько секунд.
- Для успеха следовало бы – без предупреждения – положить перед Поттером сразу троих из его компании, чтобы они корчились у него под ногами, и он бы, не задумываясь, тут же отдал всё, включая собственную жизнь. Они, если ты замечал, все очень привязаны друг к другу. Но начинать с угроз, как сделал Люций, - значит, предоставлять возможность размышления, выбора и сопротивления. – Снейп подумал еще и добавил, когда они уже вступили в скудную полосу фонарей. – Другой вопрос, Драко, что это все-таки не ваши методы. Это не нос разбить Поттеру.
В неверном освещении лицо подростка было таким же белым, как и его волосы.
- У Вас бы получилось... – прошептал он.
- Не преувеличивай сложности операции, Драко, - небрежно отмахнулся Снейп, - отлично получилось бы и у твоей тети, и у того же Долохова, и у МакНейра… Почти пришли, - мимоходом заметил он, указывая на старый двухэтажный дом в конце фабричного переулка, едва ли обитаемый полностью. – А вот малфоевская закономерность «смазанного финала» особенно важна для тебя.
- Для меня? – переспросил Драко.
Остановившись перед домом, рядом с которым стоял последний фонарь, Снейп повернулся к мальчику.
- Отроческое самолюбие может сыграть с тобой скверную шутку, - тихо пояснил он. – Никто больше тебе этого не скажет, да и я в другой раз так не скажу. Служба Темному Лорду, Драко, - это лотерея, в которой азартным игрокам достается смерть, - Снейп говорил негромким ироничным тоном, каким обычно читал свои лекции, когда его ничего не раздражало. – Чем выше оказанная честь, тем больнее будет падать, и как бы хорошо ты ни вел очередное дело, тебе не дастся эндшпиль просто потому, что в области завершающих положений талантов у тебя нет; в чем Дамблдорф был прав. А за неудачу Лорд строжайше взыщет с неудачника, - с улыбкой добавил Снейп, рассматривая продрогшего во влажной мантии Малфоя, - это в его любимых обычаях, как ты сам отлично знаешь.
Драко не спускал со спутника расширившихся глаз.
- Следовательно, - с нажимом произнес Снейп, пристально взглянув в глаза подростка, - отойди на периферию, если не хочешь оборвать благородный род Малфоев. Ясно тебе?
- Да, профессор, - чуть слышно сказал Драко.
Снейп удовлетворенно кивнул.
- Но вдруг у меня не будет выбора? – спросил Драко.
Снейп пожал плечами и тронулся с места.
- Ты был нужен постольку, поскольку, как учащийся Хогвардтса, не мог находиться под серьезным подозрением и по возрасту опасений не вызывал. Сейчас особенной нужды в тебе нет.
- Я заменил отца!
- Не только заменил, но и выжил. Может статься, пока этого достаточно.
- Он сказал еще… Дамблдорф сказал, что важна его пощада, а не моя… Что он имел в виду, сэр?
- Просто хотел, чтобы ты слушал его и отвечал ему, чтобы ты пожелал вначале взять верх на словах… Он выигрывал время. Не заботься об этом. Сейчас всех переполошим в нашем курятнике, - сказал Снейп, подходя к дому, где свет тускло пробивался сквозь ставни только в одном из окон первого этажа. – И тебе надо просушить мантию.
вторник, 25 июля 2006
Лёгкая радость неслышно живет в голубеющих сумерках
Я услышала это и не могла сдержать слёз, потомучто через месяц он уйдёт. Как можно не полюбить Японию, если её премьер говорит такое на саммите восьмёрки:
"Каждый вечер я смотрел,
как солнце садится в Неву,
красота Петербурга
запомнится мне
навсегда."
Почему у нас нет таких политиков?
"Каждый вечер я смотрел,
как солнце садится в Неву,
красота Петербурга
запомнится мне
навсегда."
Почему у нас нет таких политиков?
Лёгкая радость неслышно живет в голубеющих сумерках
пятница, 21 июля 2006
Лёгкая радость неслышно живет в голубеющих сумерках
Бедный Питер Педигрю.
Знать бы тогда, как душою измаешься:
Крысой треть жизни - и нынче не мёд.
Ах, от добра ль по хозяям скитаешься?
Ищешь того, кто не сразу убьёт.
Как за ошибки заплачено дорого:
Змеи, лягушки - и жись-то не в жись!
Ох, говорила профессор МакГонаголл:
Шляйся поменьше - побольше учись!
Ноет рука - видно, дождь собирается...
Все презирают, и свет мне не мил.
Северус Снейп надо мной издевается,
Чай, говорит, ему пересолил.
Знать бы тогда, как душою измаешься:
Крысой треть жизни - и нынче не мёд.
Ах, от добра ль по хозяям скитаешься?
Ищешь того, кто не сразу убьёт.
Как за ошибки заплачено дорого:
Змеи, лягушки - и жись-то не в жись!
Ох, говорила профессор МакГонаголл:
Шляйся поменьше - побольше учись!
Ноет рука - видно, дождь собирается...
Все презирают, и свет мне не мил.
Северус Снейп надо мной издевается,
Чай, говорит, ему пересолил.
Лёгкая радость неслышно живет в голубеющих сумерках
Баллада о Азкабане: Романс Сириуса Блека.
Двенадцать лет собакой в Азкабане-
А он ест где-то мармеладных мух!
А я лежу под нарами, я думаю о маме...
Найду его - зубами разорву!
А я лежу под нарами, всё думаю о маме...
Найду - не превращаясь разорву!
Уж если отсидел я за мокруху,
То для меня семь тысяч вёрст не крюк.
"Мир невелик!..." - поймёшь, кусая руку...
Гоп-стоп! Прости-прощай, мой старый друг...
"Мир невелик",- себе кусая руку, поймёшь...
Люпин, держи!... О, старый друг...
Двенадцать лет собакой в Азкабане-
А он ест где-то мармеладных мух!
А я лежу под нарами, я думаю о маме...
Найду его - зубами разорву!
А я лежу под нарами, всё думаю о маме...
Найду - не превращаясь разорву!
Уж если отсидел я за мокруху,
То для меня семь тысяч вёрст не крюк.
"Мир невелик!..." - поймёшь, кусая руку...
Гоп-стоп! Прости-прощай, мой старый друг...
"Мир невелик",- себе кусая руку, поймёшь...
Люпин, держи!... О, старый друг...
среда, 12 июля 2006
Лёгкая радость неслышно живет в голубеющих сумерках
- Зачем ты его так? – укоризненно спросил дракон, у которого, правду сказать, была всего одна голова. – Ты же знаешь, я бессолевой вегетарианец.
- А достали доставать! – охотно объяснил гном. – Им бы, в основном, пограбить. Тоже Иерусалим нашли! Золото, слоновая кость! Эльфийский пластик, не хотите ли? Потом, у Элронда семь незамужних дочерей, и я взялся на пару с Мерлином поставлять ему раненых рыцарей. Сезонная подработка. Вот солнце взойдет, и увидишь, они валом повалят.
- А достали доставать! – охотно объяснил гном. – Им бы, в основном, пограбить. Тоже Иерусалим нашли! Золото, слоновая кость! Эльфийский пластик, не хотите ли? Потом, у Элронда семь незамужних дочерей, и я взялся на пару с Мерлином поставлять ему раненых рыцарей. Сезонная подработка. Вот солнце взойдет, и увидишь, они валом повалят.