[Yukino_san]

- Когда мальчик исполнил распоряжение наставника, его ужас не уменьшился, - задумчиво говорил боггарт. - Он понравился мне сразу: он далек от sense of humour и не занят собой, он чрезвычайно чтит старую госпожу, питая к ней священный страх, и благоговеет перед памятью погибших родителей, искренне считая себя, последнего в роду, недостойным рода и неспособным восстановить его давнюю славу. Это хорошие знаки. Он неопытен, но будет совершенным воином, ибо, не думая о себе высоко, вознамерится достигнуть безупречности.

- Его родители живы, - возразил Снейп, потягивая кофе, - и мстить ему некому.

- Вы не могли быть введены в заблуждение? – мягко спросил боггарт. – По всему видно, что он вырос в неотомщенном роду самураев.

- Что, есть какая-то разница с отомщенным самурайским родом? – с улыбкой справился профессор Снейп, который слушал и не слушал, больше занимаясь дегустацией кофе. – Я мало компетентен в подобных вопросах. Положите-ка Ваш веер перед собой. Это не слишком Вас затруднит?

С прежней лукавой усмешкой Снейп поставил на стол свою пустую кружку. Боггарт помедлил, но возражать не стал и послушно опустил руку с веером. Светло-зеленый бумажный веер беззвучно, без стука деревянных планок, лег на парту, где и растаял, едва боггарт разжал кисть.

- Ваше любопытство, надеюсь, удовлетворено?

- Так я и думал, - быстро произнес профессор, – вещественность не сохраняется. А насколько материален принятый Вами облик?

Снейп стремительно поднялся со своего места. Тотчас, кланяясь, встал и боггарт.

- В былое время об этом говорили так, - с напряженной изысканной вежливостью сказал он:

Вот стежки на моей одежде,

Вот моя тень

от солнца.

- Да, световые потоки сквозь Вас не проходит, Вы слышите звуки и даже чувствуете запахи, а они вещественны более звука и света. Вы разговариваете, то есть управляете струями воздуха, проходящими через голосовые связки гортани. Сомневаюсь, конечно, что Вы точно воспроизводите анатомическое строение – не доставляете же Вы себе заботы при ходьбе касаться пола ногами, если полагаете, что на Вас не смотрят.

- Все-таки Вы заметили, - сказал боггарт и медленно попятился, точно скользя над плиточным полом. – Однако Вы привыкли слишком многое поверять рассудком.

- А разве есть другой способ? – живо ответил Снейп. – Как Вас учили дышать?

- О, один просветленный в святом учении монах дал мне постичь, что есть ветер.

- Что есть ветер? – повторил Снейп.

- Я стал дышать, когда постиг ветер. Разумеется, я не нуждаюсь в дыхании самом по себе.

- Ну же, драгоценный ками императорского источника, - прищурился Снейп, не двигаясь из-за стола, с тем чтоб случайно не спугнуть боггарта. - Поймите, что есть вода. Сможете?

- Вода… - произнес боггарт, прикрывая глаза. – Чтобы обозначить человека, воистину достанет воды, густой, изменчивой, преходящей и непрерывной.

Он подождал, прислушиваясь к ощущениям, протянул левую руку и с удовольствием потер подушечками пальцев восхитительно твердую поверхность ближайшей парты.

– Возьмите какую-нибудь вещь, - предложил Снейп. – Возьмите хотя бы писчее перо. Или что-нибудь более тяжелое? Скажем, чернильницу?

Снейп толкнул чернильницу через стол по направлению к боггарту. Тот, предупредительно улыбаясь, подошел ближе. Звук его шагов теперь был слышен. Боггарт положил свой очередной веер, синий с серебром, который в этот раз не растворился, обеими руками поднял чернильницу, провел пальцами по ее гладким граням.

- Довольно грубые ощущения, - определил он.

- Осязание, - сказал Снейп, глядя на боггарта с легкой оторопью.

- Истинно, Вы прирожденный наставник, - поклонился боггарт. - Но зачем мне вещи материального мира? Разве что флейта… или кото...

- Вот уж нет, на флейте играть Вы не будете. С меня хватит легенд о барсуках и поэзии.

- Прошу простить мое невежество.

Боггарт в поклоне все так же, двумя руками, поставил чернильницу на место и опять взял веер.

- Синий находится в созвучии с цветом серебра и делает его великолепие очевидным, - сказал он, отвечая на взгляд профессора Снейпа. - А лучшая барсучья история – это рассказ в духе нового времени о барсуке из Комацу, большом любителе стихотворства, который снабжал всю округу последними стихами из Эдо. Он жил под верандой дома, пока не был замечен людьми.

Comments

[Neminis]